Миры. Юрий Каретин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ больше и жить так, и надо что-то делать, но сделать ничего нельзя, или я, по крайней мере, не могу придумать. Я хотел бы найти такой уголок Вселенной, куда можно было бы забиться и решить проблему своего существования на веки вечные. Иногда грусть превращалась в ужас и отчаяние, я наиболее отчётливо понимал, что выхода нет. Но, иногда, я, как будто, убеждал себя, что Вселенная не может быть вся такая, что всё, что когда-то началось – когда-то и закончится. Когда-то наступит что-то иное, а может и что-то хорошее, пусть не сейчас, и не после того, как этот мир пройдёт, но вообще когда-нибудь, в принципе. Это слабое утешение. Но это лучше, чем ужас абсолютной безысходности.

      Однажды я пошёл к фосфоресцирующим вдали скалам. В мире, где всегда царит ночь, и время существует лишь внутри тебя, можно идти куда-то вечно и расстояние – это лишь индикатор твоего внутреннего состояния. Я взбираюсь на ощупь вверх по скалам, всё выше. Взбираюсь долго. Натыкаясь на непреодолимую преграду, возвращаюсь на ощупь. Шарю по лабиринтам камней, иногда вожу руками по воздуху над пропастью, пытаясь найти очередной уступ. В темноте каждый раз, когда не находишь руками впереди опоры кажется, что ты висишь над бездной. Это безумие – лезть туда в темноте. Но только этим новым безумием можно перебить безумие простого существования в этом мире. Теперь я не знаю, как высоко я над землёй, вверху надо мной кромешная тьма и внизу кромешная тьма. Только призрачно светится вершина уже неподалёку, туда я и направляюсь. Взобравшись на вершину этого мира я, наконец, распрямляюсь, раскидываю руки, поднимаю голову к небу, глубоко вздыхаю и опрокидываюсь вниз, в чёрную пропасть по ту сторону скал. Я лечу, лечу, и падаю на что-то мягкое. То ли я так разбился, покалечился, но ещё не умер, и моё тело, онемевшее от удара, воспринимает поверхность пустыни как что-то мягкое, то ли действительно я упал на что-то мягкое. Скоро сомнений не остаётся: я начинаю погружаться в эту мягкую трясину. Я попытался встать, но ухватиться не за что, и я постепенно погружаюсь: сначала ноги, потом тело, я инстинктивно хватаюсь за трясину, дёргаюсь, стараясь вырваться, когда на поверхности остаётся лишь лицо, вытягиваюсь изо всех сил, чтоб сделать последний вздох, судорога сводит тело, задыхающееся и бьющееся в агонии, я чувствую, как мой открытый в ужасе рот наполняется жижей трясины…

      Я не помню своего детства. Оно было исключительно бессознательным. Сознание начало просыпаться во мне с половой активностью, когда я начал выделять по запаху одно из существ в своём окружении. Обычно себе подобные вызывали во мне отвращение, бесформенные волосато-слизистые, робкие жалкие существа, прячущиеся в стойбищах-убежищах, где птицы не могли нас застать, и активизирующиеся только под действием сильнейших желаний, гонящих нас из убежищ. Все были такие же, как я, и видеть свою природу со стороны было страшно и тошнотворно. Но это существо непреодолимо притягивало к себе и, гоняясь за ним, СКАЧАТЬ