С потолка продолжали реветь сигналы тревоги.
Содрав дверь с петель, Бернард прислонил её к стене, кулаком пробил дыру в шпонке насквозь на уровне глаз. На кулаке закровоточила царапина.
– Прикроемся от игл, – объяснил он. – Они там, наверно, выстроились с пистолетами наизготовку. Если истыкают, как ежей, никакой эфедрин не поможет.
В жар бросило внезапно, словно кондёры разом заглохли. Сердце затрепыхалось – как будто Риссу увидел – пламя хлынуло по венам. Мышцы распёрло изнутри, лёгкие зачастили накачивать воздух, задеревенел член. Даже земное притяжение уменьшилось, показалось, я могу одним прыжком весь коридор перемахнуть.
– Ещё омег не видели, а уже… – удивился кто-то.
Я различал каждую пылинку, каждую трещинку потолка, каждую выбоину гранитного пола. Краски стали ярче, звуки – чётче, запахи – резче. Я бы сейчас на макушку Циренского пика за три минуты вскарабкался и даже дыхалку не сбил. Несокрушимость, всемогущество!
Забористая штука этот «дрин»! Под таким можно и вдвоём города брать. Если вдвоём с Чумой.
Родерик, который единственный не вкололся, смотрел с любопытством на покрасневшие морды.
Бернард подхватил щит из шпонки, шагнул ко входу в омежье крыло. Свирепо уставился в пробитую кулаком дыру, часто вздымались плечи. Бойцовский пёс перед рывком. У него едва дым из ноздрей не валил.
Я поднял невесомую «бесшумку», зарядил полный магазин и встал за его спиной.
– Клейн, – раздалось хриплое. – Открывай.
В дыру на щите плеснуло светом, ослепило на миг. Бело-голубое. Везде.
Я выставил «бесшумку» из-за края щита, поливая пулями.
Плечом к спине Бернарда. Шаг. Ещё шаг. Крики. Красное.
Под ногами мягкое, пока живое. «Бесшумка» захлебнулась последним плевком, отлетел пустой магазин, клацнул, вставляясь, новый.
– Пошли! – Бернард с рёвом рванул вперёд, щитом впечатал кого-то в стену, шпонка раскололась. Я стал различать отдельные вопли:
– Бегите!
– Альфы!
– На помощь!
Бернард крушил чей-то череп осколком двери.
Крошево стекла, кровь – лужи, бело-голубое – трупы. Длинный холл, похожий на крыло альф, намного, намного длиннее, разветвляется, и ещё впереди, и дальше.
Сзади ворвались остальные альфы, заклацали игольчатые пистолеты – в своих бы не попали.
– Клетки, живей!
– Открывай!
– Где ключи?
– Родди! Родерик! – омежий крик.
Решётки, решётки, решётки – тонкие, не то что на уровне один-ноль, везде, куда хватает глаз. Запах – тягучий, настоянный. Смешение омежьих ароматов: пряное, сладкое, цветочное, густой сироп приманки. Омежечки, белые ножки с браслетами на лодыжках – за прутьями клеток, тонкие руки, бритые головы, умоляющие глаза. Подростковый сон.
– Как СКАЧАТЬ