я город Б люблю, и помнить буду
с приятным горем счастье этих дней.
***
неделя до вылета
в город извечных туч,
изувеченных куч
поэтов, художников,
гитаристов,
выпивающих в районе Думской
по триста,
не знающих, для чего
рисуют картины,
пишут свои стишата,
вроде и надо,
а вроде это не дело.
вроде не этого бы хотела мама.
(мам, ты хотела,
чтоб я была поэтом?)
чтобы в час ночи срывалась, спасая новых.
чтоб под глазами чернь, будто мазут.
чтобы в заметках нервозно писала слово,
которое, если забыть, будто бы украдут.
вряд ли хотела,
но вышло дитя-оплошность.
ложных надежд совокупность
и нервяков.
мам, понимаешь,
моя основная сложность
в том, что я каждому
буду писать про любовь –
и буду права,
ведь искренне буду верить,
и ветер будет путаться в волосах,
когда на Думской в марте или апреле
буду шататься и всё воспевать в стихах.
***
я не видела Питер
ни разу таким солнечным,
и Нева не была
ни разу настолько синей.
этот город всегда
был во мне осколком,
но сегодня я для него
недостаточно сильная.
он не встретил холодом,
не встретил своими ветрами,
но тело стынет,
хоть и в груди пожар.
я иду по улицам,
ищу бога между церквями,
чтобы узнать,
зачем он меня звал.
***
погрязнуть и скучать.
достать чернил и плакать.
(тут Пастернак отвесит реверанс).
когда доеду до метро Парнас
за мной увяжется хроническая слякоть
и заберётся на мою кровать.
скучать и грязнуть,
грязнуть и скучать –
такая поэтическая доля.
но если нежность обернулась болью,
пора стихами заплевать тетрадь,
а значит, жизнь не будет слишком праздной.
достать чернил, реветь,
реветь и доставать чернила.
пытаться написать стихи другим.
но у прохожих всех глаза твои.
они проходят рядом, но всё мимо,
а лучше б мимо ты или апрель.
***
когда-нибудь,
предав свою мечту
СКАЧАТЬ