«Сермяжная правда». Но, как сказал Борис Бабочкин в образе Чапаева: «хуже, Петька, хуже». Например, упомянутая в халате, написала отзыв на один из его рассказов. Она предложила заменить местоимение «он» на «я», хотя именно это и не нравилось Василь Иванычу – не потому, что буква была последней в алфавите, а наоборот, она казалась ему категорически нескромной. Надо пояснить, что, кроме работы, дававшей ему хлеб насущный, он иногда поддавался соблазну авторства и забрасывал свои бессмертные литературности в терпеливый интернет. Это было для него, как передохнуть (ударение на «у»), т.к. он не курил. Случалось и Закруткин (о нём ниже) печатался, однако его статьи публиковались в научно-производственной «Промышленной энергетике», и он получал даже гонорары. Конечно, оба они были дилетантами, как и другие в «Сермяжной правде», хотя в членах состояли и несколько профессионалов, в т.ч. Клеопатра Львовна Шумская, назначенная там «классной дамой», и другие – не для плагиата непосредственно, а ленясь читать выходящие апериодически альманахи клуба, но какую-то корысть возможно получали или сравнивали. Типография издательства печатала и клубные произведения малыми тиражами: в библиотеки издательства и самого клуба – бесплатно и по заказу всем желающим – уже с оплатой по прейскуранту. Можно добавить, что самые романические мыслеобразы рождались у Комдива, не всегда в позе «Мыслителя», а обычно в горизонтальном положении. И прецеденты были: говорят, Флобер вдохновлялся запахом прелых яблок, и Россини сочинял лёжа… (Возможно, похожее было и у Закруткина, который из-за падения сердечного верхнего давления и удара электрическим током несколько раз падал, ударяясь головой. А до этого, в восьмом классе школы директор Бахтин Василий Тихонович как-то сказал по его поводу: «Умная голова, но дураку дана». Директор, конечно, не Чиа Дао ду, но позже Закруткин встретил такую же фразу у Шолохова по поводу Валетки, кажется, в «Донских рассказах»). И немыслимый мыслительный процесс уносил обоих в такие эмпиреи, что они казались себе не то, что уж прямо-таки, но категорически. Через несколько дней, к Комдиву в горизонтальном положении, прошмыгнул ещё один мыслеобраз: «Десятишиповое отступление», никак, впрочем, не связанный с предыдущими. Кстати можно добавить к характеристике Комдива из аннотации к «Фрейду» Ж-П.Сартра: «Он набрасывает основы некой другой литературы, освобождённой от образа и иконы». Но в пику «освобождённой» следует заметить, что именно в литературе (а возможно и в жизни) все и всё – это образы.
Десятишиповое отступление
Если вообще: «история ничего иного, кроме политики, опрокинутой в прошлое, не представляет», то, здесь она
«опрокинута» в будущее. Весна есть весна. Весна – это утро года, лучшее его время в средней полосе России. Лучшее время весной – это майское утро. Английский художник-сюрреалист и писатель Десмонд Моррис, защитивший диссертацию «Репродуктивное поведение десятишиповой колюшки» и получивший за неё степень доктора наук, издал несколько книг, в т.ч. «Голая женщина». Во Введении автор предупредил любопытных читателей: «Эту книгу можно назвать путеводителем по женскому телу. Это отнюдь не медицинский труд и не лабораторный
СКАЧАТЬ
