– Расскажи что-нибудь о себе, пожалуйста.
Самый странный вопрос на свете. Что значит рассказать о себе? Перечислить факты из биографии, выделить какие-то важные моменты, рассказать о своих интересах, о взглядах на мир? Я не знаю, что отвечать. Я сбит с толку хотя бы потому, что мне впервые задают такой вопрос не в деловом ключе.
– Расскажи о своей сестре, – помогает она. Ее глаза, успевшие к этому моменту высохнуть, горят искренним, но не жадным интересом.
– Ее звали Мерт. – Это все, что я могу выговорить. Неужели мне больше нечего рассказать о самом близком человеке? – Мы родились в один день, – продолжаю спустя время. – Она выглядела точно так же, как я, прямо копия. А так мы были совсем разные. Мерт хотела вернуться домой, к родителям, я – нет.
– Почему?
– Я знал, что нас нигде не ждут, а она верила в лучшее. Адресов и имен мы бы все равно не узнали, так что… Один раз мы, правда, попытались сбежать. Нам было по восемь лет.
Легко же я ей открылся. Я вроде как не собирался говорить на столь личные темы. Жизнь научила меня быть сдержанным в чувствах. Зачем их обнажать? Недругов они забавляют, а друзей – заставляют жалеть. Ни то, ни другое мне не нужно.
– И чем все кончилось? – робко спрашивает госпожа.
– Прислужникам за такое нарушение полагается по двадцать ударов плетью. – Мой голос, к счастью, ровный, не навязывается на жалость, а тело, напротив, напряжено до предела. Я снова чувствую ненависть, но теперь могу ее укротить.
– Двадцать?.. Извини, я не должна была спрашивать. Это все так ужасно… Двадцать ударов! Она ведь…
– В этот день Мерт и умерла, если Вы это хотели спросить.
В глазах Ларрэт вновь мелькают слезы.
– Этот мир слишком несправедлив, – шепчет.
– Я потом узнал, что они приходили забирать ее тело, но не застал их. Или они не захотели меня навестить, или я был в таком состоянии, что не заметил. Вообще, я плохо помню, что было после.
– Ты о ком?
– О родителях.
Возможно, мне сказали неправду. Они не могли появиться из ниоткуда, если в наших документах не было имен. Странно, но, в общем-то, какая разница.
Это было слишком давно, в другой жизни. Это случилось десять лет назад, мне было всего восемь. Я прокручивал сцену ее смерти в голове слишком часто, не раз видел во снах, и мне кажется, я отчетливо помню каждое слово, сказанное мной, королем и палачом. Я помню каждое движение, каждую деталь – мне кажется, именно так оно и было. Но мог ли я все это запомнить? Или додумал позже и убедил себя, что я прав? Я старался восстановить у себя в памяти полную картину, чтобы было проще жить дальше, но мне никогда не узнать и не вспомнить всей правды.
Одно мне известно точно: моя сестра мертва. Я не знаю, кого в этом обвинять, но знаю, что пытался ее защитить. Мой шрам – доказательство. Я не раз задавался вопросом: быть может, я ее и убил своей непокорностью?
– Ты СКАЧАТЬ