Похоже, талант заделывать эти самые Прорывы встречался в их мире нечасто.
– Ты прости, сынок, что сразу не подошел… Служба, – снова заговорил городовой. – А ведь если б не ты – поди, лежал бы я сейчас там с жабой, чтоб ей пусто было… Где так научился саблей махать? Вроде из гимназистов, я погляжу, вам солдатское ремесло знать не положено.
– Не знаю… Само получилось. – Я пожал плечами. – Просто испугался, наверное, взял саблю… И часто у вас такое бывает – Прорывы эти?
– Да лет сто, считай, вообще и не было – а то и двести. – Городовой чуть сдвинул фуражку на лоб и почесал затылок. – И все далеко, за Уралом если только. А последние года три – как с цепи сорвались. И прямо в городе. Упыри лезут, лешие, жабы – кого только не встретишь… А в феврале даже Рогатый пожаловал – на Гороховую улицу.
Видимо, в этом мире каждому полагалось знать все до единой разновидности местной потусторонней фауны. Жабу я уже видел собственными глазами, упыри с лешими даже звучали не слишком грозно – а вот Рогатый… Рогатый, судя по всему, был посерьезнее той страхолюдины, что сейчас валялась на Малом проспекте.
– Помню, шума тогда было… – Городовой на мгновение задумался, вспоминая что-то. – Трех городовых порвал и мать с ребенком – не успела убежать, бедная… До самого Адмиралтейства, считай, дошел. Хорошо, георгиевцы подъехали с пулеметами – усмирили кое-как.
– Георгиевцы? – переспросил я.
– Ты чего, сынок? Никак, ударился крепко? – Городовой улыбнулся и покачал головой. – Орден Святого Георгия при Святейшем правительствующем синоде. Защитники наши – кто ж их не знает?
Тот, кто прибыл в Петербург всего два-три часа назад – да еще и из две тысячи двадцать восьмого года… Впрочем, догадаться было несложно, хоть в моем мире ничего похожего не имелось – даже названия. Похоже, эти самые георгиевцы представляли собой то ли этаких боевых монахов – наподобие средневековых рыцарских орденов – то ли что-то вроде местного спецназа. Только заточенного под войну со всякими жабами и даже рогатыми. И помимо обычных солдат и офицеров у них в штате были еще и такие, как «преподобие».
– А это? – поинтересовался я, указывая на фигуру рядом со стремительно тающим Прорывом. – Вы уж простите – я раньше не видел…
– Это капеллан Ордена. – Городовой зачем-то понизил голос, перейдя чуть ли не на шепот. – Божий человек. В нем сила особая имеется – такая только у благородных встречается… ну, по большей части. Да и то не у каждого.
У благородных? Похоже, в этом мире дворянское сословие отличается от простых смертных не только титулом и изрядным капиталом, но и наличием сверхчеловеческих способностей.
– И что ж, получается, все благородные СКАЧАТЬ