– Зато у меня есть хорошая новость, – сказал Ренат. – Раз вспышка сработала, значит, фотография будет четкой. Ну, более или менее, при такой выдержке и «засвете».
– Идем проявлять, – сказал Денис и взял Рената под руку.
Было почти шесть утра, когда они добрались до дома Рената. Проявлять и печатать фотографии решили у него, потому что только у Рената был настоящий (а не самодельный, как у Дениса) фотоувеличитель, да еще и комната, которую не надо делить с прорвой маминых зимних «закруток».
Действовали по плану.
Ренат тайком вернулся в квартиру, разделся и лег в кровать. Подождал полчаса и пошел открывать дверь.
Мать обычно просыпалась в это время. И получалось что к Ренату очень рано утром пришли гости. Подозрительно, но не до такой степени как возвращение домой после ночной прогулки с оравой друзей.
А так, это гости. Да, рано. Но воскресенье же.
Они собрались в его комнате и побросали куртки на кресло.
– Просторно же у тебя, буржуй, – сказал Крапива.
Ренат ничего не ответил, а полез под кровать за фотоувеличителем.
Это был маленький серый чемоданчик, который легко собирался в полутораметровый агрегат. Машину мечты. Настоящую лабораторию профессионального фотографа.
– Ну все, – сказал Ренат. – Затыкаем окна. А то светло уже совсем.
Они повесили на карниз одеяло и в этот момент вошла мама. Она осмотрела гостей.
– Рано же химичить собрались, – сказала она. – Ладно, только карниз не сломайте. Возьмите одеяло с антресоли, оно полегче будет.
Дети кивнули.
– Хорошо, мама, – сказал Ренат.
– Ладно. Завтрак я накрою тогда через полчаса.
– А мы не будем.
– Будете.
Мама закрыла дверь.
Еще полчаса заняла вся процедура, пока в комнате не стало совсем темно. Ренат поставил пленку в бачок проявляться и только после этого включил красную лампу.
Крапива сидел в кресле на куче курток и с восхищением глядел на Рената.
– Нет, все-таки ты не лох и не шнырь, – сказал Крапива. – Ты будущий медвежатник. Фартовый.
Ренат ничего не ответил. Минут пятнадцать заняла проявка. Ренат вытащил пленку и повесил сушиться.
– Руками не трогать, а то можете повредить.
– А мы и не собирались, – сказала Алена.
– Да и разглядывать что-то смысла нет – это негатив и к тому же крохотный, – добавил Ренат и посмотрел на пленку. Вся она была насквозь прозрачной и только на одном ее конце чернело два прямоугольника использованных кадров. – Только Кодак жалко. Я еще никогда не снимал на восьмисотку. Такие кадры можно было сделать…
Он вздохнул.
Постучала мама.
– Входи, мы еще не печатаем.
Хотя ребята не спали всю ночь, у них разогрелся аппетит. Мама приносила все новые и новые порции бутербродов с колбасой.
Ренат предусмотрительно СКАЧАТЬ