Бессмертный пони. Заметки участкового терапевта. Мария Бородина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ счёт не запарилась: ранку обработала, палец перевязала. Всё как полагается, по законам асептики-антисептики. Только на следующий день, несмотря на грамотные меры, палец покраснел и опух. А ещё через сутки начал болеть: да так адски, что баба Глаша всю ночь не спала.

      Вызвали меня.

      Я, разбинтовав палец, обнаружила, что гнойно-сукровичный экссудат идёт не из ранки, а аж с противоположной, подошвенной стороны. И поразилась масштабам воспаления при незначительной травме. Предположив абсцесс, неопытная и пока ещё не слишком просвещённая я назначила обработку раны, перевязки и цефтриаксон внутримышечно. И хирургу вызов передала, чтобы "вскрыл гнойник".

      Хирург оказался умнее и опытнее меня. Он сразу заподозрил самое страшное: гангрену. И, после скандала, экстренно госпитализировал бабу Глашу. Потом ещё и мне высказал: что, мол, сразу не отправила, тут каждая секунда на счету.

      А что я? Я первый раз в жизни гангрену видела. И не думала, что бывает она такой быстрой и такой болезненной.

      Через полторы недели баба Глаша из больницы убежала.

      И снова вызвала меня.

      К тому моменту пальцы на её стопе почернели и ссохлись, а кожа залилась серовато-синим до самой голени. И блестела от натяжения и отёка. Болело это всё, естественно, невыносимо.

      – Вы зачем из больницы ушли?! – возмутилась я.

      – Так там сказали, что ногу мне аж по бедро отрежут, – ответила баба Глаша. – Сосуды какие-то там не пульсируют.

      – Вы подумайте хорошенько, – предприняла я тщетную попытку. – Само ведь не пройдёт.

      – А вдруг? Антибиотики же.

      – Нет. Нужна операция, и как можно скорее.

      – Так я ей говорил-говорил! – вмешался из своего угла взволнованный деда Гриша. – А она, дура этакая: "Если в гроб, то с двумя ногами!"

      Что ж делать?

      Выпросили мы для бабы Глаши трамадол.

      Идиллия Сундуковых рассыпалась на глазах.

      Баба Глаша депрессовала из-за неминуемого исхода, но принципиально отказывалась от операции. Не спала ночами от боли, периодически температурила, гоняла туда-сюда жену погибшего сына. Деда Гриша ругался на неё, кричал, уговаривал ехать в больницу и угрожал самоликвидацией. В самом плохом и непотребном смысле…

      Гангрене было пофиг на их тёрки и баб Глашины принципы. Гангрена ползла всё выше. Вот, уже до колена поднялась, голень стёрла почти до кости. Баба Глаша жива – и слава Богу. Но, даже видя, что происходит, и испытывая мучительные боли, не соглашается на операцию. Принципиальная она, волевая.

      В квартире царит специфический запах. Каждая ночь – бессонная. Каждый день – как на иголках. Мольбы деды Гриши и снохи улетают в пустоту. Не слушает их баба Глаша. "Умру с двумя ногами", – говорит.

      Однажды деда Гриша так возмутился этим принципиальным игнором, что взял и напился уксусной кислоты… Долго боролись за него реаниматологи, но увы. Баба Глаша не смогла даже побывать на его похоронах. Только в окошко видела, СКАЧАТЬ