– Вы свободны, – сухо произнёс Буров. – Надеюсь, недоразумений не будет.
– Конечно, Михаил Александрович. Я всё поняла.
Елизавета Андреевна грузно поднялась из-за стола, за минуты потяжелев от случившегося диалога. Ненастный день стал более дождливым и серым, когда она бросила взгляд в окно. Свинцовые тучи, казалось, ещё более сгустились в небе, и на какое-то мгновение Елизавета вдруг задумалась, что, вероятно, таким и будет её ближайшее будущее. Беспросветным. Дождливым. Наполненным горькими слезами.
Несостоявшийся отпуск, омраченный увольнением, проблема найти работу с высокой оплатой труда в её возрасте, отсутствие перспектив, необходимость перейти на более дешевые корма для любимцев… Да и себя баловать, как раньше, не выйдет. И самое главное, в глубине души доподлинно известное: Елизавета Андреевна хотела быть рядом с начальником, но он теперь в ней не нуждался.
О том, как нелегко быть стажёром там, где ничего непонятно
Первый рабочий день обещал быть солнечно-ясным. Ночной ветер, как по мановению волшебной палочки, сдул с неба тучи, оставив крохотную часть облаков, теперь похожих на рваную вату. Стылый воздух на утренней прогулке с Браксом мгновенно разбудил мой спящий мозг, заставив наскоро составить детальный план, как не опоздать на работу: что надеть, чем позавтракать, во сколько выйти из дома. Собственно, моя попытка определенно возымела успех, поскольку на рабочее место я прибыла как запланировала. Ровно без двадцати девять. И даже больная лодыжка не смогла этому помешать. Мазь хорошо обезболивала, эластичный бинт крепко держал растянутую мышцу так, что даже шагать было терпимо.
Открыв дверь в приёмную, я невольно опешила. Возле стола Андреевны стояла незнакомая женщина и с нескрываемым усердием рылась в чужих документах. Она что-то пыталась найти, ничего не замечая вокруг, что позволило мне хорошенько её рассмотреть.
Круглолицая, с короткой стрижкой, склонная к полноте незнакомка лет тридцати пяти или чуть больше вызвала недоумение. Кому понравится, если в его бумагах начнут бессовестно и методично копаться? Интересно, давала ли Андреевна разрешение на такой внеплановый «обыск»? Или рыться в чужом в этом офисе – вариант обязательной нормы? А что, если эта коллега будет нагло копаться в моих бумагах, и частенько? Позволю ли я ей это всё?
Не выдержав быть в «тени», я кашлянула. Пусть знает, что появился свидетель. Женщина тут же дёрнулась, резко оторвалась от занятия и отшагнула назад. Смятение на лице выдали брови, сведенные у переносицы, и недовольный прищур, которым она внимательно осмотрела меня. Снизу-вверх, оценивающе, сканируя на недостатки. Так мне показалось. Ну, или, если хотите, почувствовалось.
Наши взгляды пересеклись, и на лице незнакомки появилась улыбка. Женщина заметно расслабилась, видимо, осознав, что посторонней нет дела до происходившего СКАЧАТЬ