Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны. Дональд Фильцер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и требованиям военного времени[52]. Дубровин признавал, что никто не ожидал потери таких огромных территорий в столь короткие сроки: «Конкретными, заблаговременно разработанными эвакуационными планами на случай неблагоприятного хода военных действий мы не располагали»[53]. Но если бы даже руководство страны предвидело военную катастрофу, вопрос заключался не в том, как эвакуировать отдельно взятое предприятие или регион – с этой задачей Совет по эвакуации разобрался быстро, – а в том, как организовать и скоординировать эвакуацию вдоль обширной, стремительно смещающейся прифронтовой полосы. Из переписки между членами Совета по эвакуации и Наркоматом путей сообщения видно, что их внимание было сосредоточено на доступных маршрутах, пассажирских и товарных поездах, пунктах назначения и ограничениях транспортного потока на конкретных станциях и путях, то есть проблемах, решение которых нельзя было предусмотреть.

      Первые усилия по эвакуации стали ответом на чрезвычайные обстоятельства – вторжение врага. П. К. Пономаренко, секретарь ЦК Коммунистической партии Белоруссии, позвонил Сталину на следующий день после начала войны, чтобы попросить разрешения на эвакуацию республики. Позднее Пономаренко вспоминал: «Он [Сталин] удивился и спросил: „Вы думаете это надо делать? Не рано ли?“»[54] У Сталина все еще оставались сомнения относительно наступления немцев, но Пономаренко понимал, что западные области Белоруссии уже потеряны и надо срочно предпринимать шаги по эвакуации Минска и восточных областей. На севере немцы планировали занять латвийский город Лиепаю в ходе первой же атаки, но встретили яростное сопротивление. ЦК КП Латвии и правительство безотлагательно составили план спасения уже не промышленности, а только людей и начали эвакуировать жителей Лиепаи, Риги, Даугавпилса и Елгавы. Их первой заботой было обезопасить от воздушных налетов детей и стариков: за сутки 115 000 человек по железной дороге и шоссе вывезли на северо-восток, в сельскую местность. Затем следовало отправить в Россию членов местных советов, военных и работников НКВД. Позднее в прифронтовых зонах использовали многие элементы латвийского опыта, включая организацию эшелонов, рабочей охраны, а также медпунктов и полевых кухонь на железнодорожных путях[55]. Администрации удалось отправить многочисленные вагоны, набитые рабочими, металлом, оборудованием и продовольствием, прежде чем 29 июня пала Лиепая, тремя днями позже – Рига, а 10 июля – вся республика[56]. К тому времени латвийские власти уже действовали не в одиночку и уже успели отправить недавно сформированному Совету по эвакуации множество отчетов.

      Создание совета по эвакуации

      24 июня 1941 года ЦК ВКП(б) и Совнарком очень кратким постановлением под грифом «строго секретно» учредили Совет по эвакуации «для руководства эвакуацией населения, учреждений, военных и иных грузов, оборудования предприятий и других ценностей»[57]. Советское СКАЧАТЬ