Здесь никто не правит (сборник). Алексей Грякалов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ одна в разных обличьях? И политрук немецкий еще с тридцать третьего года прошлого века вслед: «История человечества есть история войн». А самые страшные войны – цветные, где бедность соединилась с чувством недавней приниженности, две силы войны сложились в одну. Кровавая борьба за признание, война из соображений чистого престижа, архетип войны как таковой.

      Люди умирают ради символов! – выкрасить все красным или синим и желтым цветом.

      Тут на подхвате даже божественное.

      Освальд Шпенглер писал о закате западных стран, а покатился закат на восток. Есть спирт-денатурат, а есть денатураты памяти, что не дают пропасть той тревоге, что была вчера. И главное, чтоб перехватить оружие противника в гибридной войне.

      Сразу в ответ-дорогу рыкнул японский лихой вороной. Заводится с одного тычка пальцем – вот уж завернул за просветы сосен, мелькаю по шляху черным да серебром. И сам только отблеск на бледной памяти. И в даль – напоследок успела выровнять шлях совецкая власть, – издалека машина видна, из далёка дивчинка-пастушка кричит всем, что бежит повозка по шляху сама собой.

      Без ко́ней!

      Издалека видно – только не меня, а того, кто восемьдесят весен назад по этой дороге ехал на грузовике «АМО». Заглох на повороте, где солончак белый выступил зеленой водой. Застряла повозка без лошадей в солончаке посреди тверди – человек вылез чудной по-русски.

      Пинает ногой сизые в пыли колеса. Гнутую ручку подал самому тому, кто подбежал первым.

      – Как звать?

      – Минька.

      – Крутани… вкруговую!

      И изо всей силы – рывком… кругаля! С третьего оборота завелась машина, ручку выбило из храповика. Оторопело пастушок глянул на человека в кабине – трещины на желтой слюде стекла сделали лицо раздвоенно страшным.

      – Ты что? – высунулось сбоку собранное лицо, еще страшней. Мотор взревел. – Ты что натворил?

      – Оно само! – успел крикнуть, бросил гнутую ручку в пыль. И рванул в сторону от дороги, баранчики-колючки впивались в подошвы. Прочь, задыхаясь, упал через полторы версты, никогда так не бегал! Кипел нутром, будто перегретый мотор посреди солончака. В землю упал лицом, сил нет отвернуть губы.

      Маты божа, царица небесна!

      Земле шептал, чтоб не расслышал никто. А когда повернулся на спину, младшие трое со склоненными головами.

      Над болезным анделы малые.

      – Минька? – девочка в шепот. – Ты захворав?

      – Зробыв!

      – Кого? – еще тише. – Кого убыв?

      И сразу из близких курганов-могил поволоклась вездесущая смерть бездорожно в полдень.

      Закружилось вокруг. Самая страшная полдневная смерть.

      – Правда, убыв?

      – Ни!

      – А шо зробыв?

      – Мотор… выхватыв!

      Как из чужой руки краюху.

      Железный бык машинно запрыгнул СКАЧАТЬ