Город темной магии. Магнус Флайт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в нее взгляд.

      – На доске записано то, что должно быть в партитуре, – пояснила Сара. – Но исполнение, которые мы только что слушали, немножко другое.

      Сара подошла к доске и молниеносно внесла поправку во второй такт.

      – Вторая валторна тут капельку сбивается. Запись, безусловно, живая, но не с концерта. Генеральная репетиция, скорее всего.

      – Конечно, звук меняется от наличия аудитории, – вставил кто-то.

      Щербатский повернулся к Саре.

      – Верно, – отозвалась она. – И на репетиции музыканты часто надевают повседневную обувь. Судя по звуку, первая скрипка играла в ботинках. Может, в Мюнхене был дождливый день?

      Ботинки, конечно, являлись плодом ее воображения. Сара не сомневалась, что Щербатский это понял. Однако то, что вторая валторна ошиблась в исполнении, оказалось чистейшей правдой.

      Семинары включали в себя упражнения по «эмпатическому слушанию», когда они должны были играть что-либо из позднего Бетховена на пианино или скрипке, надев на голову огромные звукоизоляционные наушники. А еще Щербатский делал записи «имитированных шумов», которые представляли собой попытки угадать, что из собственных сочинений был способен слышать Бетховен в различные периоды своей жизни. Выяснилось, что у композитора бывали моменты – особенно в последние годы, – когда слух возвращался к нему, однако весьма краткосрочно.

      Сара была очарована и потрясена, а вскоре она стала звездой среди учеников Щербатского.

      В качестве задания для выпускной работы Щербатский попросту сказал классу: «Удивите меня». Сара позвонила подруге, которая работала в Массачусетской клинической больнице: девушка тайком провела Сару в лабораторию и сделала функциональную МРТ ее мозга в то время, пока Сара мысленно воспроизводила Девятую симфонию Бетховена. Когда она показала распечатку Щербатскому, профессор заплакал.

      Зимой Сара попросила Щербатского стать научным руководителем ее диссертации – хотя было известно, что Щербатский терпеть не мог читать научные труды зеленых юнцов. Тем не менее профессор с готовностью согласился. Он воскликнул, что, по его мнению, Сара обладает исключительным сенсорным восприятием, а потом крепко притиснул ее голову к своей груди. Это смутило Сару и одновременно польстило ее самолюбию. А профессор деловито добавил, что начать они смогут лишь будущей осенью, поскольку он берет отпуск на весенний семестр и собирается уехать из страны. Куда именно он направляется, Щербатский не сказал, но в этом не было ничего необычного. Сара сомневалась, всегда ли он сам имеет точное представление, где будет находиться. Щербатский улетел из штатов в январе, и с тех пор о нем никто ничего не слышал.

      Но почему Лобковицы не предложили работу кому-нибудь вроде него – человека, пользующегося всемирной славой, специалиста, знающего о Бетховене такое, чего сам композитор о себе не знал? Или какому-нибудь общепризнанному эксперту из Королевского музыкального колледжа?…

      Почему они выбрали ее?

СКАЧАТЬ