Коридор был узкий, на стенах висели факелы. Сверху постоянно что-то капало, под ногами хлюпало. Пахло сырым камнем и тухлятиной, вперемежку с травами, которыми окуривают помещения.
– Что за странный запах? – спросил я. – Будто мы в святилище Йолша.
– А, это благовонные травы, – ответил Тольскер. – Тут, знаете, временами жутко воняет. Ну, сами понимаете: трупы, гниение, испражнения… Вот работающие тут ребята и придумали – окуривать помещения пахучими травами. Ловкая выдумка, согласитесь!
Туннель вывел нас в просторное помещение, где располагались камеры. Они имели только одну стену – заднюю, боковые стены им заменяли решётки, то же – вместо фронтальной стены. По сути, заключённые находились полностью на виду у тюремщиков и друг друга. Внутри камер стояли лишь скамейки, на которых можно было сидеть или лежать – и это было единственной мебелью. На пол набросана солома. В углу каждой камеры стоит ведро.
Некоторые камеры были просторней, и там находилось несколько человек, некоторые – одиночки. Камеры тянулись вдоль всей стены, и помещение оканчивалось дверным проёмом, ведущим куда-то дальше. В камерах факелов не было, те горели только на стенах, не соприкасающихся с камерами.
В одной из дальних камер кого-то избивали, страдалец орал что есть мочи и молил о пощаде. Избивали двое, рядом также стояли два тюремщика.
– О, – сказал Тольскер. – Кажется, мои ребятки.
Он крикнул:
– Даид! Сэлдэн! Это вы?
– Да, господэн! – ответили из камеры.
Мы с Тольскером направились в их сторону. Заключённые в других камерах вели себя тихо и жались в дальний угол, в тень, смотрели на нас испуганно.
– Нашли кого? – спросил Тольскер.
– Нашли, – ответил один из подручных и вышел нам навстречу, второй продолжил избивать заключённого. Тот валялся на полу и стонал.
– Викорис «Пастушок», – сказал человек Тольскера. – Прибыл к нам в столицу из деревни, где всё детство пробыл пастухом, потому и получил такое прозвище. Три года служил младшим стражем. Был пойман во время восстания, как один из заговорщиков, арестован как раз у того выхода из Башни, что указал мастш Рой.
Тольскер кивнул, затем обратился ко мне:
– Желаете взглянуть, мастш Рой?
– Было бы неплохо. Нужно удостовериться, что это и впрямь тот человек, – я обратился к помощнику Тольскера: – Надеюсь, вы не слишком изуродовали лицо?
– Постарались не портить физиономии, мастш Рой, – с ухмылкой ответил он.
Мы вошли в камеру, Тольскер велел второму помощнику прекратить бить заключённого. Тюремщикам он приказал поднять человека на ноги. Избитый походил на безвольную куклу, руки и ноги болтались, как тряпки, он готов был вот-вот потерять сознание.
Пока стражи держали заключённого под руки, один из людей Тольскера поднял его голову, потянув за волосы, чтобы мне было хорошо видно лицо. СКАЧАТЬ