Шесть баллов по Рихтеру. Екатерина Каретникова

Чтение книги онлайн.

      С этим спорить было трудно. Не найдут, да и искать скорее всего не будут. Это первых искали, лихорадочно и долго. Вторых искали, методично и безнадежно. Третьих тоже еще искали, как-то. А теперь – какой смысл?

      – Обойдется, – сказала я.

      Как будто успокоила. Как будто ему было нужно, чтобы я его успокаивала.

      – Ну, вам жить, – вздохнул он.

      И вернул мне пропуск.

      – Именно, – оптимистично согласилась я.

      На втором кордоне светских бесед уже не вели. Пропуск нужно было засунуть в щель и несколько бесконечных минут топтаться под стеной. Топтаться и ждать: то ли пропустят дальше, то ли вернут назад. Впрочем, рассказывали, что есть и третий вариант – самый поганый.

      Майка с третьего этажа говорила, что ее Сенечку прихватили на втором кордоне и что-то там заподозрили. Не то в пропуске, не то в лице. Пропуск порезали в лоскуты, лицо – не то, чтоб, но неделю он из дома не выходил, даже в капюшоне.

      Я подумала, что, если бы на месте Сенечки был тот, из-за кого я плюнула сейчас на все прогнозы, я бы три раза умерла, но один из этих раз был бы от счастья. Потому что Сенечка остался дома, с Майкой. И пропуск себе новый выправил, и лицо пришло в норму.

      Над щелью что-то загудело, мигнула красная лампочка. Сердце дернулось и облилось теплой болью. Красная – «стоп», мы же все это знаем, с самого детства.

      Но пропуск выполз из щели вполне целенький, со свежим штампом.

      Я схватила его, чуть не промахнувшись, потому что руку свело нервной судорогой и пальцы плохо слушались.

      Впереди был третий кордон, а дальше – дальше я не знала. Ни пути, ни прогноза.

      Месяц назад это оказалось странно и больно. Не то, чтоб нестерпимо, но слезы были уже где-то близко.

      А ведь я только проснулась. Только проснулась и уже чувствовала, что мышцы ноют, как будто по ним проехал велосипед. Не слишком тяжелый, но и не игрушечный. В голове было пусто и гулко, в ушах шуршала вата, рот пересох так, что не хотелось открывать.

      – Ничего, – прошептала я себе.

      Рот, кстати, открылся, только губы чуть-чуть занемели.

      Я встала, снова помянула недобрым словом велосипед, которого не было, и поплелась на кухню.

      На кухне ждал чайник. Пластмассовый, серенький, но вполне рабочий.

      Я налила воды до красной черты и, с трудом удерживая новую тяжесть, доползла до подставки с розеткой. Опустила чайник на подставку, нажала на рычажок. Чайник зажег синий глаз и тихонько зашипел.

      Это было хорошо и правильно. Привычно.

      А потом я сделала шаг назад и плюхнулась на табуретку. И вот это уже оказалось плохой идеей.

      Табуретка отшатнулась от меня, как от чумной. Нет, ну просто стояла, наверное, криво, а тут еще я.

      Но я не упала, и она не упала. Мы вписались в нишу около стола и отделались легким испугом. И вот тогда я все-таки села.

      Сидеть было не больнее, чем стоять, хотя, казалось СКАЧАТЬ