Вышли из леса две медведицы. Меир Шалев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Рута, это специально для тебя.

      Я ела. Я наслаждалась. Я сердилась.

      И еще – прогулки парней вдоль скалистой береговой линии моря и среди огромных валунов за крепостью крестоносцев, где цикламены цветут уже на Хануку[8].

      – Смотри, какое чудо! – сказал мне однажды дедушка Зеев, когда он был еще жив, а я была маленькой девочкой. – Смотри, Рута, – цветы этих цикламенов уже раскрылись, а зеленые листья даже еще не вышли из земли. Такое бывает только здесь, в наших местах. Так близко к мошаве, а никто не знает. Только мы с тобой.

      И наконец, та прогулка парней в пустыне. Первая и последняя, ровно двенадцать лет назад. Та прогулка, после которой они уже больше никогда не гуляли. Ни парни одни, без меня, ни я с ними, и, по правде говоря, вообще ничего уже не делали вместе. Двенадцать лет прошло с тех пор, и были они в моих глазах, как сто.

3

      Смотрю на него, пока он собирается на выход, узнаю его и не узнаю, и снова и снова отмечаю перемены, которые произошли в нем с тех давних пор. Когда б не беда, что случилась с нами, я могла бы удовлетворенно улыбнуться. Я – несмотря на годы и все, что за эти годы произошло, – все еще выгляжу молодой. Сияю себе из зеркала, останавливаю взгляды учеников, задерживаюсь в глазах их родителей, затуманиваю зрачки мужчин и женщин на улице. А он, мой супруг (так я называла его когда-то), стал другим. Он свою былую стать утратил.

      Знаю: это нельзя объяснить только тем, что он состарился. Старятся обычно медленно, долго еще сохраняют что-то от молодого себя, что-то такое, что на первых порах греет сердце и душу, а потом начинает раздражать, когда выясняется, что лишь для того оно сохранилось, чтобы напоминать и ранить. Но он – он изменился целиком и полностью. Переродился, как насекомое, только наоборот – из бабочки стал личинкой.

      Смотрю на него и снова пересчитываю потери. Вот, стерлась улыбка. И огонь, его вечный огонь, погас. И его золотистая кожа, радость моих пальцев и глаз, выцвела, остыла и потускнела. И его запах, эта мирра нашей юности, растаял бесследно. И его тело – когда-то тело юноши – отяжелело и огрубело. Не разжирело, не одрябло – нет, наоборот, затвердело. А его руки – когда-то изящные, точные и быстрые в движениях руки – стали тяжелыми медвежьими лапами, и их объятье страшно даже представить.

      Мой супруг, мой первый муж, золотистый и тонкий, – он исчез, его нет больше. Его сменил мой второй – с белесой кожей, с массивным телом, чужой. Вся его плоть – сплошные мышцы. Белизна его – белизна смерти. Солнечный глаз его уже не позолотит, глаз человеческий уже не узрит.

      Помню: как-то раз он порезался, мой второй муж. Кровь так и хлестала из пальца. Он даже не смотрел на меня, пока я его перевязывала. А я – меня переполняла радость: он живой! У него красная кровь, как и раньше! Если б я только могла, я бы разрезала этого своего второго, чужого мужа и извлекла из него своего СКАЧАТЬ