Голос его прозвучал иронично, а на лице играла едва заметная ехидная усмешка.
– Нет, это слишком много, – растерянно выпалил я.
– В таком случае, может, одну белую розу на длинной ножке? Одна роза – одна любовь. Очень символично и романтично, вам не кажется? – настойчиво спрашивал продавец.
Я прервал поток его издёвок.
– Извольте, я передумал что-либо покупать у вас: пропала охота. В другой раз, наверное.
Продавец в белом халате не отрывал глаз от своего дела и увлечённо оформлял букет, весело напевая под нос песенку:
– Дом, дом, дом, милый дом, я пришёл, а там дурдом…
Однако, заметив, что я направляюсь к выходу, он неожиданно крикнул:
– Передавайте ему привет!
– Будьте любезны, кому и от кого я должен передать привет, ведь я не знаю вашего имени, мы же с вами не знакомы? – оторопев, спросил я.
Седовласый цветочник с добрым взглядом, но весьма острым языком даже после этих слов не представился и продолжил заниматься своими делами. Подождав ещё немного, я понял, что называть своё имя он не желает. Я повторил вопрос более настойчиво и дерзко:
– Так кому я должен передать привет?
– Натану, кому же ещё! – спокойно ответил продавец.
– Какому Натану? Я не знаю никакого Натана!
Мне показалось, что работник цветочной лавки был почему-то неприятно удивлён моим ответом.
– Зато он вас знает! – величественно ответил продавец.
Воздух, насыщенный густым ароматом цветов и таинственной недосказанностью слов продавца, чудовищно сдавливал мне грудь, и я поспешно оставил старика наедине с его душистым товаром.
Домой я приехал, мягко говоря, не в настроении. Желание сделать приятное возлюбленной завершилось неприятным провалом. Лили заметила, что лицо у меня хмурое, и скомандовала:
– Садись и рассказывай, что за муха тебя укусила.
В руке у неё была тоненькая сигарета, которую она забавно крутила между двух пальцев. На столе перед ней стояла большая тарелка с черничным тортом, который она украшала к моему приходу.
Заметно было, что Лили очень старалась с десертом на ужин. Она великолепно готовила самые вкусные на свете торты: земляничные, клубничные, ежевичные.
Немного ослабив тугой пояс пеньюара, Лили показала мне краешек бедра – молодого, чистого, тёплого.
– Как я люблю твоё тело, никто на свете с тобой не сравнится… – прошептал я, целуя плечо Лили и поглаживая её ножку.
– Так ты скажешь, в чём дело? – спросила Лили, убирая мою руку со своего бедра.
– Видишь ли, милая… – начал я в замешательстве. – Неудобно, право, даже говорить об этом… В общем, я хотел купить тебе цветы, но так и не сделал этого: продавец из цветочной лавки оказался каким-то ненормальным хамом – подтрунивал надо мной, СКАЧАТЬ