Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат. В. М. Хевролина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и постарался представить действия хивинцев таким образом, чтобы восстановить против них эмира (например, писал о том, что хивинцы свой отказ пропустить русские суда объясняли давлением на них Бухары). Игнатьев не погрешил против истины, но полагал, что акцент на подобные факты осложнит и без того не очень приязненные отношения между двумя владетелями. Этот дипломатический прием впоследствии вошел в арсенал средств, которыми оперировал Игнатьев-дипломат, и дал основания обвинять его в коварстве и хитрости. Однако иногда он срабатывал безошибочно.

      Когда караван перешел на правый берег Амударьи, Игнатьев получил письмо из МИД, разрешавшее ему вернуться, но, как он писал в своих воспоминаниях, не воспользовался им, «опасаясь обвинений в трусости и неудаче»[91].

      В составе конвоя многие казаки болели лихорадкой, один из них умер. Не обошла лихорадка и некоторых членов миссии. Заболевшего астронома Струве пришлось отправить к Бутакову на пароход в устье Амударьи. Больных везли в повозках. Игнатьев всячески поддерживал бодрость духа конвоя и членов миссии, заставлял песенников петь песни, шутил и балагурил. В одну из ночей караван подвергся нападению туркмен, но их разогнали выстрелами сигнальных ракет. Это ободряюще подействовало на всех, болезнь неожиданно прекратилась. «Доктор был очень смущен неожиданным для него результатом нравственно-нервного лечения», – писал Игнатьев. Однако об инциденте распространились преувеличенные слухи, а в Петербурге уже говорили о смерти Игнатьева[92]. Чтобы отразить нападения, Игнатьев распорядился перестроить караван: верблюды шли не одной, а четырьмя колоннами, ночами становились в каре, внутри которого помещались лошади. Конвой также ехал сомкнутым строем.

      В г. Каракуле недалеко от Бухары караван был встречен почетным бухарским конвоем и 22 сентября торжественно вступил в Бухару при огромном стечении народа. Игнатьев, зная, что пышность и торжественность имеют большое значение в Азии, постарался как можно более эффектно обставить въезд посольства в город: полицейские шестами расчищали дорогу от толпы, впереди шествовал конвой из 12 казаков, затем 8 бухарских советников, Игнатьев на рослом коне и члены посольства в мундирах, завершали шествие 10 казаков в высоких шапках и 12 драгун. Все это произвело впечатление на бухарцев.

      Вот как описывал въезд в Бухару Залесов: «Справа и слева около нас бежало множество блюстителей порядка с длинными белыми палками. Но ни эти последние, ни те, которые ехали верхом, решительно не могли удержать в порядке народ, который давил нас с боков, напирая с тыла, и совершенно заграждал путь, переливаясь, как волна, с одной улицы на другую. Спотыкаясь и падая в песок, любопытные, кроме того, целыми кучами сталкивались в канавы, придавливались к заборам и получали ловкие удары в спину, в шею и преимущественно в бритую голову. Но ничего не помогало, и правоверный, только лишь побывавший в песке или луже и с помощью полицейских украсивший свою физиономию волдырями, СКАЧАТЬ