Флот, революция и власть в России: 1917–1921. Кирилл Назаренко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ всего их командного состава. Можно сказать, что для «революционной» армии характерна презумпция нелояльности офицерства, особенно выходцев из армии «старого режима» или из многочисленных и разнообразных политических организаций, которые всегда появляются в революционную эпоху. Это порождает пристальное внимание к любым высказываниям и поступкам офицерства, подавление малейшего фрондерства среди них, пропаганду «сверхлояльности», обязательности взаимного политического контроля среди военнослужащих.

      Разницу в подходах к проблеме лояльности офицеров «традиционной» и «революционной» армий прекрасно иллюстрирует эпизод из воспоминаний М. Д. Бонч-Бруевича. Бывший генерал, служивший в Красной Армии, описал визит к нему прежнего сослуживца, офицера Логвинского: «Он долго еще продолжал “вербовать” меня, цинично соединяя сомнительные комплименты по моему адресу с явными угрозами. Я слушал Логвинского, размышляя над тем, имею ли я моральное право арестовать его и отправить в ВЧК. Для нынешнего моего читателя, особенно молодого, этот вопрос даже не встал бы, – явился тайный посланец врагов, пытается склонить тебя к измене, так чего же с ним церемониться! Но людям моего поколения было совсем не просто решить, как следует поступить в таком непредвиденном случае (курсив наш. – К. Н.). Офицер доверился мне как бывшему своему начальнику и русскому генералу. Я мог еще заставить себя сражаться с моими однокашниками в “честном” бою. Но использовать свою власть и прибегнуть к мерам, которые по старинке все еще считал “полицейскими”, – о нет, на это я был не способен. Рассуждения мои теперь кажутся смешными. Но мое поколение воспитывалось иначе, и гимназическое “не фискаль”, запрещающее жаловаться классному начальнику на обидевшего тебя товарища, жило в каждом из нас до глубокой старости»[55]. Для офицера, воспитанного в понятиях презумпции лояльности, в духе корпоративных ценностей, характерных для армии «традиционного» типа, совсем непросто было встроиться в новую систему, предусматривавшую презумпцию нелояльности и всеобщую подозрительность как норму жизни.

      Взаимное недоверие в «революционной» армии усиливается еще и тем, что она комплектуется, как правило, случайным командным составом: добровольцами или мобилизованными, степень преданности которых можно проверить только в бою. Костяк командного состава «революционной» армии более или менее долго служил в войсках «старого режима» и пропитан его ценностями, а лица, преданные новому строю, как правило, в армии не служили, во всяком случае, не служили на офицерских должностях. «Революционная» армия формируется в ходе гражданской войны, когда выбор, на чьей стороне сражаться, можно совершить легко, да к тому же и не один раз. «Были ловкачи, умудрявшиеся по 3–4 раза послужить в каждой из враждебных армий», – писал белый генерал А. Г. Шкуро[56].

      Для «революционных» вооруженных сил, как уже указывалось, характерно наличие СКАЧАТЬ