СКАЧАТЬ
в попытке не только констатировать это явление, но понять его закономерности, социальную природу и процесс развития. Таким образом, в отличие от предшествующей историографической традиции центр тяжести исследования был перенесен на проблему генезиса российской государственности как характерной черты всего национального исторического процесса: если развивалась государственная, политическая мысль, а другие стороны – нет, значит, в ней сосредоточились все силы и соки народной жизни. «Вся русская история, – писал, например, К.Д. Кавелин, – как древняя, так и новая, есть по преимуществу государственная, политическая в особенном, нам одним свойственном значении этого слова»[177]. В результате такого подхода история государства, «государственного начала» стала своего рода стержнем русской истории вообще. «После этого, – заключал автор, – оставалось только понять, так сказать, почву, элемент, в которых совершалась государственная жизнь, и уловить законы ее развития – и дело было сделано, задача решена, взгляд на русскую историю создан». Гегелевская идея органического развития исторического процесса, где каждый этап выступает как ступень общего развития, послужила основой для обоснования периодизации русской истории. В качестве общего принципа выступает выделение в ней трех основных этапов – родового, вотчинного и государственного, каждый из которых подобно элементам гегелевской триады выражает тезис, антитезис и синтез и воплощает связь и поступательное движение народной жизни. Направленность исследований при этом определялась интересом к государственно-правовой тематике. Попытка разрешить вопрос о генезисе русской государственности привела к анализу раннего периода истории, когда, по Эверсу, складывались родовые отношения, «когда начальники отдельных племен, возникшие из патриархального быта семейств, начинают основывать государство, – времени, на которое мы везде должны обращать внимание, чтобы уразуметь древнее право»[178]. С.М. Соловьев в качестве главного, основного явления в смене общественных отношений выделял переход родовых отношений между князья ми в государственные. Кавелин, принимая эту периодизацию в целом, отмечал, однако, что в концепции Соловьева переход от родовых начал (родовая собственность, основанная на личных отношениях князей) к государственным не нашел достаточного обоснования: откуда взялись государственные начала, он не объясняет. Вклад Кавелина состоял в том, что он выделил в качестве особого, самостоятельного вотчинный период. В его триаде родовой этап переходит в вотчинный, а с начала XVIII века – в государственный, когда Московское царство стало государственным, политическим целым. Несомненный интерес представляет попытка Кавелина связать проблему власти и земельной собственности: удельное право предстает как семейное, частное право, постепенно разрушающее общее родовое владение княжеского рода. Б.Н. Чичерин, в свою очередь, применительно к истории русского государства и права выделяет три эпохи:
СКАЧАТЬ
177
Кавелин К.Д. Монографии по русской истории. С. 272.
178
Эверс И.Ф. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. СПб., 1835. С. 19.