Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи. Э. С. Маркарян
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи - Э. С. Маркарян страница 41

СКАЧАТЬ (по словам Бенедикт) «единицы в длинном ряду возможных приспособлений». И именно в силу этой своей неповторимости и относительности они объявляются эквивалентными (равноценными).

      Таков в целом тот комплекс теоретических средств, благодаря которым в новейшей идеалистической философии истории и культуроведении достигался отказ от идеи всемирно-исторического развития, и, по выражению американского исследователя У. Хааза, «прежняя вертикальная точка зрения на историю была заменена иной, “горизонтальной”, которая, отвергая эволюцию и абстрагируясь от времени, взирает сверху вниз на цивилизации»[99]. В его основе, как мы видим, лежит принцип исторического релятивизма, принцип, утверждающий абсолютную относительность и неповторимость различных локальных систем культуры.

      В этой связи необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что понятие релятивизма применительно к различным элементам культуры имеет не одинаковый смысл. Так, например, говоря об относительности систем научного знания, с одной стороны, и об относительности различных систем морали – с другой, мы руководствуемся различными критериями. Правда, в обоих случаях проведение абсолютно релятивистской точки зрения должно означать отрицание общего содержания сопоставляемых систем. Но если в первом случае при сопоставлении выработанных в различных культурах систем знаний об окружающей нас действительности (выраженных, скажем, в астрономических, физических, социологических и т. д. теориях), при решении вопроса о принятии или непринятии релятивистской точки зрения, мы должны руководствоваться понятием истины, то во втором случае (при сопоставлении систем морали) понятие истины неприменимо. В последнем случае при решении вопроса о том, обладают ли сопоставляемые системы общим содержанием или же они относительны и неповторимы, мы руководствуемся уже не критерием истины, т. е. не тем, правильно или неправильно они воспроизводят действительность, а тем насколько общезначимы соответствующие нормы[100], которыми руководствуются представители различных обществ[101]. Этим же критерием (критерием повторяемости и общезначимости) мы руководствуемся при сопоставлении и остальных элементов культуры. В отличие от таких видов интеллектуального творчества, какими являются философия и наука и иногда в какой-то степени искусство, они не требуют гносеологического критерия истинности, предполагающего отличение «верного», приближающегося к истине, знания от «неверного». И если применительно к этим видам культурного творчества последовательное проведение релятивистской точки зрения будет означать отрицание возможности объективного познания действительности, то применительно к остальным компонентам культуры, к которым гносеологический подход неприменим, релятивизм означает утверждение их уникальности и неповторимости.

      Несостоятельность выводов представителей концепции эквивалентных культур СКАЧАТЬ



<p>99</p>

Haas W. S. The March of Philosophy of History and Its Crucial Problem Today // The Philosophical Review. Ithaca, 1949. Vol. 58. N 2.

<p>100</p>

И если иногда о моральных системах говорится как об «истинных», то в этом случае понятие «истинное» берется не в гносеологическом, а в условном смысле, в смысле соответствия той или иной системы морали определенному этапу общественного развития, ее соответствия общей «природе» человека и т. д.

<p>101</p>

Обычно культурно-релятивистская точка зрения проводится идеалистами путем указания на относительность моральных или же эстетических ценностей (Бенедикт, Херсковиц). Но порой попытка обоснования релятивистской концепции производится также путем непосредственного обращения к сфере науки. Это достигается обычно в результате такой ее формальной, расширительной трактовки, которая позволяет подводить под понятие «наука» любой вид знания, начиная от системы знаний первобытных народов до современных научных теорий. Очень характерен в этом отношении пример Нортропа. (См.: Northrop F. С. The Logic of Sciences and Humanities. N.Y., 1959. P. 337).