Наследница Роксоланы. Эмине Хелваджи

Чтение книги онлайн.

      Поэт Зарифи по этому поводу сложил бы несколько бейтов – и сжег бы бумагу с ними, потому что поэт Зарифи трус и никогда не выпускает наружу слезы своего сердца. Нельзя простому люду знать то, что творится в султанских покоях. Об этом должно ведать лишь Аллаху.

      И воздавать каждому, да.

      Джихангир тоже был трусом. Он не желал видеть, как люди, чтимые им, любимые им, превращаются в хладнокровных убийц.

      Зарифи тихонько встрепенулся, наполнив душу шахзаде образами и мыслями. Покачав головой, Джихангир взял калам:

      Джихангир подавил желание приписать четвертую строку: «А меня дела такие не касаются вообще!» Звучало бы слишком простонародно. Неправильно бы звучало.

      Подумал немного, исправил строку на более благозвучную. Продолжил:

      Ну вот, опять этот камень пролез в мысли шахзаде! А впрочем… пусть будет.

      Рука сама поднялась сжечь листок, как делала это много раз, но остановилась. Хоть раз не будь трусом, шахзаде Джихангир, или поэт Зарифи, – какая сейчас разница? Вы едины сейчас в своей скорби и желании оставить этот грязный мир, где, чтобы выжить, нужно убивать братьев по крови. И вы едины в желании сделать так, чтобы о вашем самоубийстве никто никогда не узнал.

      Кроме Аллаха, от всевидящего взгляда которого не укрыться.

      Да, Джихангир слаб, ну так почему бы не использовать эту слабость? Никого не удивит, если горбун, в дом которого лекари приходят, как в свой собственный, несколько дней пожалуется на слабость, а затем скончается. Скажут – очередная болезнь подкосила-таки шахзаде. Жаль, очень жаль.

      Шахзаде позвонил в серебряный колокольчик. Вошел слуга.

      – Вот это письмо вместе с кинжалом отправить шахзаде Мехмеду. Немедленно.

      Если Мехмед – истинный сын своего отца, то он поймет. И, возможно, даже простит.

      Желтый камень терпения мигнул последний раз, скрываясь под темным платком.

      «Гордецу простить не смогут волны, ветер и судьба», – прошептала Айше последние строки письма дяди. Что шахзаде Джихангир имел в виду?

      И откуда гонец узнал о смерти господина, если выехал раньше черного вестника смерти?

      Другой гонец привез им весть о смерти шахзаде днем спустя.

      Людская молва? Но тогда она и до Амасьи долетела бы вместе с первым гонцом. А до появления второго все было тихо. Люди в основном обсуждали свои новости – благо, их здесь хватало, да и повышение СКАЧАТЬ