Дети подземелья. Владимир Короленко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ечался с ним, меньше, чем мог бы. У меня к нему было чувство непоколебимого доверия. Я был дружен со многими литераторами, но ни один из них не мог мне внушить того чувства уважения, которое внушил В[ладимир] Г[алактионович] с первой моей встречи с ним. Он был моим учителем недолго, но он был им, и это моя гордость по сей день», – писал о Короленко Максим Горький[1]. «Я готов поклясться, что Короленко очень хороший человек. Идти не только рядом, но даже за этим парнем – весело», – писал Чехов[2]. Идеальный образ русского писателя и интеллигента видели в Короленко Л. Толстой и Р. Люксембург, А. Луначарский и И. Бунин, Н. Михайловский и В. Вересаев. «О лучшем произведении Короленко едва ли возможны споры, – писал критик А. Горнфельд, многие годы работавший с Короленко, – лучшее его произведение не „Сон Макара“, не „Мороз“, не „Без языка“: лучшее его произведение – он сам, его жизнь, его существо. Лучшее – не потому, что моральное, привлекательное, поучительное, но потому, что самое художественное»[3].

      Ответить на вопрос, как, из какого «жизненного состава» складывалась личность писателя и общественного деятеля, к каждому слову которого прислушивалась чуть ли не вся читающая Россия, во многом помогает автобиографическая книга Короленко «История моего современника». В самом начале ее Короленко пишет о своем отце Галактионе Афанасьевиче, занимавшем должность уездного судьи в заштатных провинциальных городках, для которого поистине донкихотская честность была привычной и естественной. Короленко приводит такой случай из его практики.

      Галактион Афанасьевич вел процесс о наследстве. Судились богатый помещик, граф, человек с большими связями, и бедная вдова. Граф, вероятно, предложил судье взятку. Галактион Афанасьевич вспылил, застучал палкой, грубо его обругал и выгнал. Благодаря честности судьи процесс выиграла бедная вдова, сразу ставшая одной из богатейших помещиц в губернии. Попытка благодарной вдовы предложить судье деньги также закончилась выдворением ее из дома. Тогда, в отсутствие судьи, она завалила всю его гостиную подарками, среди которых была огромная красивая кукла. «Когда отец пришел из суда, – пишет Короленко, – то в нашей квартире разразилась одна из самых бурных вспышек, какие я только запомню. Он ругал вдову, швырял материи на пол, обвинял мать и успокоился лишь тогда, когда перед подъездом появилась тележка, на которую навалили все подарки и отослали обратно. Но тут вышло неожиданное затруднение. Когда очередь дошла до куклы, то сестра решительно запротестовала, и протест ее принял такой драматический характер, что отец после нескольких попыток все-таки уступил, хотя и с большим неудовольствием. „Через вас я стал-таки взяточником“, – сказал он сердито, уходя в свою комнату»[4].

      На протяжении всей своей долгой жизни так же донкихотски честен будет и Короленко.

      Казалось бы, пустая формальность: всем политическим ссыльным нужно подписать присягу «на верноподданство» новому императору Александру III. Короленко не может пойти против своей совести, отказывается подписать присягу и расплачивается за это долгими годами страшной якутской ссылки, но никогда не сожалеет об этом решении. Точно так же ни в какой мере Короленко не отвечал за действия российского императора, когда тот выразил несогласие с избранием Горького в академики, но в знак протеста Короленко, как и Чехов, слагает с себя это почетное звание.

      А вот один из совсем «незначительных» эпизодов, каких в жизни Короленко было много. Писатель тяжело болен, жить ему остается немногим более двух лет.

      Вооруженные бандиты проникли в дом Короленко, где временно хранились два миллиона рублей, собранные общественными организациями для перевозки детей из голодающей Москвы на Украину. И больной шестидесятишестилетний писатель бросается на грабителя и хватает его за руку. «Затем, – вспоминает В. Г. Короленко, – отчетливо помню, что бандит старался повернуть револьвер ко мне, а мне удавалось мешать этому. Раздался еще выстрел, который он направил на меня, но который попал в противоположную сторону в дверь… Отчетливо помню, что у меня не было страха, а был только сильный гнев»[5]. Совместными усилиями самого писателя, его жены и дочери растерявшиеся грабители были обращены в бегство.

      Приведенные эпизоды помогают понять определяющую черту личности Короленко. Он не просто стремился сохранить незапятнанными свою совесть и честь с самых ранних лет и до конца своей жизни, он всегда очень остро чувствовал личную ответственность за «общественную неправду». Делом своей чести будет считать Короленко и защиту вотяков, несправедливо обвиненных в убийстве, тем более что в данном случае была брошена тень на моральный облик целого народа (Мултанское дело), и за истязания крестьян в Полтавской губернии, и за волну смертных приговоров, прокатившуюся по России после революции 1905 года.

* * *

      В одном из ранних произведений Короленко – в рассказе «В дурном обществе» (1885) – есть такая сцена. Дети играют в жмурки в подземелье. Но вдруг игра прерывается самым неожиданным СКАЧАТЬ