– Вы понимаете, что Вы замешаны в убийстве?
– Но я не убивал этого человека.
– Сколько раз я слушал это от тех, кто тут сидел, Вы бы знали. И ни один не сказал: "Вяжите меня, ибо я виновен"!
– Прямо так и сказали бы? – спросил я с интересом.
– Михаил Михайлович, скажите, что Вы делали в доме номер 8 в деревне Чернушки?
– Я не знаю такое место. У меня вообще нет дачи.
Капитан стукнул ладонью по столу, что я вздрогнул:
– Вас там обнаружил участковый, когда Вы стояли с ножом в руке, как известно с его слов.
– Но я не держал нож, и не был рядом с трупом, потому что в этом доме я был в заложниках.
– Кто это может подтвердить?
Тут я остолбенел, и чуть не сказал: "спросите матрац и старый клён за окном", но произнёс другое:
– Товарищ капитан, Ваш вопрос некорректен, потому что никого рядом со мной не было. И если бы Вы осмотрели дом, увидели бы подвал и то, что я там ночевал неделю.
– По словам участкового, он отдал Вас полиции и проверил дом полностью. Всё двери кроме двери на кухню были закрыты на замок. Он не увидел следов взлома, а значит Вы знали убитого лично. Это так?
Тут я вообще впал в ступор. Но такого быть не может:
– Это же полный бред. Я был в подвале неделю, отмечал на стене гвоздём дни, что я там провёл. Их было семь. Семь насечек. Я не мог ошибиться. Меня держали в подвале и кормили кашей три раза в день, только чай был остывший, что меня огорчало. Потом в седьмой день я попытался докричаться до своих тюремщиков, но ответа не было. Вышел из темницы…
– А дверь как открыли, Михаил Михайлович? – перебил меня капитан.
– Она была открыта.
– Или Вы её выломали? Тогда это порча имущества, которое Вам не принадлежит.
Я снова не знал, что ответить. Я думал я по жизни туплю, но такие слова опровергли мою теорию.
– Товарищ капитан, как я её мог выломать, если Ваш участковый сказал, что всё двери были закрыты, а значит он не мог знать открыта темница моя или нет?
Капитан задумался, потирая второй подбородок.
– Что-то тут не вяжется. Кто-то из Вас врёт. Но Геннадия Аркадьевича я знаю очень хорошо, он врать не будет.
– Это кто?
– Неважно кто, а важно, что Вы там делали, и почему убили главного деятеля совета пенсионеров Трошкина Юрия Викторовича?
– Если бы я знал кто это!
– Это труп, заколотый Вами ножом в сердце.
– Я его вообще не знаю. Да и с чего Вы взяли что убил его я?
– Вы находились на месте преступления.
– Я жертва!
– Убийца не может стать жертвой! – крикнул Сычёв, затем откашлялся, поправил галстук на рубашке, и сказал спокойно, – если во всём признаетесь, мы облегчим срок за убийство.
– Товарищ СКАЧАТЬ