Две поэмы и избранные стихи. Владимир Шумилов

Чтение книги онлайн.

      Да не судьба. Старушка умерла.

      Из-под надзора тотчас драпанул,

      не утирая слёз, – уже учёный.

      И вновь дорога дальше повела,

      Иван её намеренно согнул,

      умом прозревший, сердцем закаленный.

      На самом деле вовсе не пропал,

      а странствовать пустился по стране

      и безбилетником узнал Россию.

      Челночничал с вокзала на вокзал,

      то прятался, то примыкал к шпане,

      и родину увидел как стихию.

      И реки широки, леса – темны;

      за цепью гор – долины и поля,

      равнины и холмы, и всюду – люди…

      Как в мощном вихре, переплетены

      их судьбы, жизни и сама земля.

      Работают…, а думают о чуде.

      Тоска томила: где же Лебедянь?

      И как её найти, в каком краю?

      Был в Кашине, Коврове, в Гусь-Хрустальном.

      Был в Истре и Ельце. И где та грань,

      пройдя которую, ты – не в бою,

      а в мире справедливом, идеальном?

      Ванюшу встретил в Троицке дедок,

      сказал: «Тебя, сынок, ждет чудо, да! —

      И жжет глазами, передав поверье. —

      Тебе минул шестнадцатый годок,

      а через год твой возраст навсегда

      застрянет на семнадцати, поверь мне.

      А как, – продолжил, – сыщешь Лебедянь, —

      тебя там ждут, – так юность потечёт,

      как прежде. Многотрудный путь, далёкий:

      душе и телу – нахлебаться всклянь;

      верстам и километрам минет счёт,

      пока увидишь край тот синеокий».

      И дал Ванюшке жостовский поднос

      да яблоко к нему – такое б съесть! —

      антоновское: «Так оно и будет

      показывать на каждый твой распрос,

      и где те спать, и где пока осесть,

      и далее идти тебя принудит…

      В той Лебедяни счастлив весь народ:

      там солнце греет в солнечные дни,

      зимою много снега и веселья;

      на утро приготовлен бутерброд,

      живут добротно, будто все – сродни,

      никто не унывает от безделья.

      Там каждый – самый; сам себе творец;

      там выбирают умного во власть;

      златые горы там, и небо – сине;

      и каждый заработал на дворец,

      и не толкнёт того, кому упасть.

      Эх-ты, сынок, вот там и есть Россия!»

      Проговорив, исчез дедок-вещун,

      а яблочко толкает под откос, —

      с горы, навстречу людям на дороге.

      Иван плутает, как медведь-шатун,

      и вскоре принесли в Болванский нос

      затёртые Иванушкины ноги.