Последний сын вольности. Михаил Лермонтов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «вздор, – сказал он, – как это может быть?..» Такая беспечность погубила многих наших прадедов; они не могли вообразить, что народ осмелится требовать их крови: так они привыкли к русскому послушанию и верности!

      – Ты помнишь, недавно, когда барин тебя посылал на три дни в город, – здесь нам рассказывали, что какой-то удалец, которого казаки величают Красной шапкой, всё ставит вверх дном, что он кум сатане и сват дьяволу, ха-ха-ха! – что будто сам батюшка хотел с ним посоветаться! Видно хват, – так говорил Вадиму старый ловчий по прозванию Атуев, закручивая длинные рыжие усы.

      – Я его знаю, – отвечал Вадим с улыбкой, – и вы его скоро увидите! В этих словах было столько уверенности, столько убедительной твердости, что поневоле старый ловчий вздрогнул. «Ты чорт или Гуммель», – сказал Фильд, когда в первый раз услыхал этого славного артиста; Атуев не сказал, но подумал почти то же самое.

      – Когда! – воскликнули многие; и между тем глаза их недоверчиво устремлены были на горбача, который, с минуту помолчав, встал, оседлал свою лошадь, надел рог, – и выехал со двора.

      Удивленная толпа смотрела ему вслед, и по частому топоту они догадались, что Вадим пустился вскачь.

      Куда? зачем? – если б рассказывать все их мнения, то мне был бы нужен талант Вальтер-Скотта и терпение его читателей.

      Густым лесом ехал Вадим; направо и налево расстилались кусты ореховые и кленовые, меж ними возвышались иногда высокие полусухие дубы, с змеистыми сучьями, странные, темные – и в отдалении синели холмы, усыпанные сверху до низу лесом, пересекаемые оврагами, где покрытые мохом болота обманчивой, яркой зеленью манили неосторожного путника. Вадим ехал скоро, и глубокая, единственная дума, подобно коршуну Прометея, пробуждала и терзала его сердце; вдруг звучная, вольная песня привлекла его внимание; он остановился; прислушался… песня была дика и годилась для шума листьев и ветра пустыни; вот она:

      Моя мать родная —

      Кручинушка злая;

      Мой отец родной

      Назывался судьбой.

      Мои братья хоть люди

      Не хотят к этой груди

      Прижаться,

      Им стыдно со мною,

      С бедной сиротою,

      Обняться.

      Но мне богом дана

      Молодая жена,

      Вольность-волюшка,

      Воля милая,

      Несравненная,

      Неизменная;

      С ней нашлись другие у меня

      Мать, отец и семья;

      А моя мать – степь широкая,

      А мой отец – небо далекое,

      А братья мои в лесах

      Березы да сосны;

      Скачу ли я на коне,

      Степь отвечает мне,

      Брожу ли поздней порой,

      Небо светит луной;

      Мои братья в жаркий день,

      Призывая под тень,

      Машут издали руками,

      Кивают мне головами,

      А вольность мне гнездо свила

      Как мир необъятное!

      Так пел казак, шагом выезжая на гору по СКАЧАТЬ