Бела + Макс. Новогодний роман. Игорь Кочкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ можно было наблюдать, как польские девочки шли в костёл на первое причастие: их одевали, как невест, в белые платья… Ещё – когда случилось познакомиться (тоже в Легнице) с Гречко (с тем, что министр обороны). Ещё – когда мы вели долгие разговоры с Жуковым.

      – Тем, которого зовут Георгий Константинович? – рассмеялся Звягинцев.

      – Точно! – не рассмеялся в ответ я. – Кто вам об этом доложил?

      – Сорока на хвосте принесла!

      После этого разговор перешёл на новый уровень. Поскольку языком молоть – не мешки таскать, майор предложил мне изложить на бумаге отчёты о моих более чем «странных», встречах. (Может, их и не было вовсе, взаправду?)

      – Почему бы и нет? – ответил я.

      – Почему бы и нет? – согласился он. И дал мне срок две недели на всё про всё.

      Самый короткий рассказ у меня получился о Гречко – страниц десять на машинке. О Жукове – около двадцати страниц. О Ярузельском – больше тридцати. То, что такие объёмы не для газеты, я в спешке как-то упустил из внимания: азартное желание поскорее утереть нос майору было сильнее, чем прагматичный и холодный взгляд на реальность. Что печатает «Боевое знамя» (в каких объёмах, в каких формах), я не знал тоже.

      Через неделю (не через две) я пожаловал в редакцию с тремя рукописями, чем снова страшно развеселил майора.

      – И это напечатают? – спросил я.

      – Конечно, – ответил он, – ещё и гонорар выпишут. По первое число.

      «Итак, какой из трёх материалов отдать первым?» – думал я.

      Чтобы уж было попадание наверняка и в самое «яблочко», я решил отдать самую большую рукопись. Кроме того, моё недавнее, ещё очень живое в памяти общение с Ярузельским в Легнице, где размещался штаб Северной группы войск (СГВ), при котором служил мой отец, было на грани фола, и это я считал достоинством моего отчёта, которое должно сразить Звягинцева наповал.

      Министр обороны Польши частенько прилетал к командующему СГВ генерал-полковнику Танкаеву. И останавливался он в гостинице, от которой до штаба (500–600 метров) всегда ходил пешком. Этот отрезок был частью пути, по которому и я ежедневно гулял с немецкой овчаркой, никогда не пользуясь поводком: мой пёс идеально меня слушался. Это производило впечатление на всех, кто видел нас вместе.

      Здесь-то мы с паном Ярузельским и «столкнулись».

      Ему очень понравился мой «немец»: как легко мальчишка (то есть я) справляется с такой серьёзной собакой – удивительно! Это было произнесено министром наполовину по-руски, наполовину по-польски, с недвусмысленным намёком, что каждый сверчок должен знать свой шесток. При этом он взирал на меня (сверху вниз), как и подобает пану.

      Я не задумываясь ответил (капельку по-хулигански) так же: наполовину – по-польски, наполовину – по-руски. Это Ярузельским было воспринято как вызов. И от кого? От какого-то руского школяра?

      Маршал, стараясь не выдать своего раздражения, проговорил ещё более сложную часть на польском и простоватую – на руском.

СКАЧАТЬ