Грибники. Вера Михайловна Флёрова

Чтение книги онлайн.

      Откуда-то Касатон знал, что никто не станет есть, пока он первый не протянет руку к казану.

      Касатон крякнул, подцепил из казана, откусил, заел луковицей. Занавеси в горнице отчего-то были задернуты, хотя на дворе стоял день.

      – Ты б сходила прогулялась, Анфиса, – шептала мать, – Тешка на кухне занята, воды принести некому.

      Тешкой, знал Касатон, звали их бабку-приживалку, непонятно кому непонятно кем приходившуюся, но полезную в хозяйстве, хоть и жутко трепливую.

      – Не могу я, матушка, – отвечала Анфиса.

      Теперь Касатон вспомнил, что дочь его, бледная, слабая, уже третью неделю сидела в светелке и вышивала красные цветы.

      – Слушай меня, – как-то раз приживалка потянула Марину-мужика за руку и взволнованно зашептала:

      – Если девка в немочи и красные цветы вышивает, старики говорили, упырь к ней ходит…

      – Да ты рехнулась, Тешка? – рявкнул Касатон. – Какой упырь?

      – Точно говорю – упырь! – вращая светло-карими буркалами, шептала приживалка. – Его найти надо и кол осиновый в грудь ему забить.

      Тогда Касатон, конечно, не поверил, а сейчас, беспокоясь о дочери, всерьез задумался, а не сходить ли, не поискать ли ему упыря. Не набить ли ему лицо в конце концов. Касатон был человеком действия, пусть бы даже и противоправного.

      Вспоминая об этом, Касатон вгляделся в щелястые узоры на отшлифованных временем бревенчатых стенах родной хаты, на рамы с пыльными стеклами, на занавески – расшитые крестами, льняные – и тяжело задумался, словно бы прося благословения у пяти поколений своих предков, живших и почивших в бозе некогда в этом огромном, еще во тьме веков возведенном срубе.

      Анфиса не только не гуляла, но и не ела. Ее лицо при тусклом полуденном свете выглядело зеленоватым, и казалось, что она с трудом держится на скамье.

      Картофель в казане, еще минуту назад казавшийся таким аппетитным, перестал привлекать Касатона. Бросив семье краткое «Ешьте» и жестом остановив поднявшуюся было Марью Савельичну, глава тяжело поднялся из-за стола (габариты Марины никуда не делись), с грохотом отодвинул (на полу бы доски перестелить, давно пора) стул, стянул в сенях с вешалки свой зипун и направился в сарай.

      – Никому не ходить за мной, – бросил он домашним через полчаса, закрывая калитку. – Вернусь к вечеру.

      Так деревня узнала, что Касатон ищет упыря.

      Анфиса тем временем становилась все слабее и прозрачнее, и теперь почти не выходила из светлицы.

      – Окстись, – говорила ему Марья, – Тешка напридумывала, а ты и поверил.

      – А ты никак можешь иным образом объяснить эту немочь? – окоротил Касатон супругу. – Вот то-то и оно, – вздохнул он, когда она пожала плечами и перекрестилась.

      На третий день Касатон, к тому времени поистине одержимый поисками мистического обидчика, составил СКАЧАТЬ