Есенин. Виталий Безруков

Чтение книги онлайн.

      – Да, сына Троцкого… Хотя Троцкий тут ни при чем. Катенька, все не так просто…

      – Конечно! – возмутилась Катя. – Ты выполняешь задание! Тебя приставили к Сергею… Следить! Доносить! – Она снова бросилась бежать.

      – Я?!! Следить?! Доносить?! – заплакала Галя. – Глупая, я люблю его больше жизни, – крикнула она вслед убегающей Кате.

      Увидев приближающуюся коляску, она выбежала на дорогу и, раскинув руки, закричала:

      – Стой! Стой! Ну пожалуйста!

      Лошадь остановилась. Извозчик, встав на козлах, заорал:

      – Ты что, мать твою разэдак! Жить надоело?!

      – Миленький! Родной! Пожалуйста! Срочно надо в больницу! – умоляюще сложила Галя руки. – Поскорей! Я заплачу!

      – Ладно, садись! В какую больницу-то?

      – В Шереметевскую! Только вон ту девушку захватим, – указала она вслед бегущей Кате.

      Извозчик хлестнул лошадь. Та коротко заржала и понесла.

      Спустя некоторое время к кровавому пятну на заснеженном тротуаре подошел чекист.

      Оглядев следы, он по-волчьи потянул носом воздух. Достал милицейский свисток и засвистел.

      Глава 7

      Шереметевская горячка

      Отдельная палата Шереметевской больницы. На кровати с забинтованной рукой лежит Есенин. Он без сознания. Около него сидит пожилая сиделка, время от времени смачивая полотенце в тазике с водой и прикладывая его ко лбу Есенину.

      – Тихо, тихо, родимый! Успокойся, касатик!

      – Пропустите меня! Что вы делаете? Вы с ума сошли! – мечется в горячечном бреду Есенин. Ему привиделся расстрел царской семьи. Но когда в подвале Ипатьевского дома собрались все Романовы и Юровский, председатель ЧК Екатеринбурга, зачитал им смертный приговор, ему почудилось, что вместо царя сидит сам Есенин, на руках у него его сын Юрий, рядом с ним Райх, Бениславская, Ганин, Наседкин, Приблудный, Орешин, Мейерхольд.

      «Вы с ума сошли! Вы с ума сошли, неужели пришла пора? А казалось, еще вчера… дорогие мои! Дорогие! Хорошие!» – беззвучно кричит свои стихи Есенин, пытаясь руками защитить сына от града пуль.

      И далее, как в калейдоскопе, одно видение страшней другого: проткнутая штыками, отчаянно сопротивляющаяся Зинаида Райх кричит:

      «Вы не знаете, никто не знает! Мы остались сиротами!» – и падает в лужу крови.

      Мейерхольд зажал руками лицо. Сквозь его пальцы сочится кровь.

      «Я виноват… я не вынес пыток! Простите! Я всех оклеветал! Я боюсь боли! Ты ж обещала, Зиночка!» – упал он на колени перед мертвой женой.

      Сошедший с ума Ганин, дико хохоча, дергает Есенина за раненую руку:

      «Я говорил, нужен был террор… взорвать их всех! Я могу… назначить тебя, Есенин, министром просвещения! Я умею делать бомбы! Бомбы! Вот, Есенин, гляди! Вот! – швыряет он невидимые бомбы в чекистов. – Кх! Бум! Бум!»

      Бениславская с простреленной головой подползла к Есенину и, обхватив его колени, прижалась к нему.

      «Ни о чем не жалею! Здесь все самое СКАЧАТЬ