Майя поморщилась, отходя от шкафа:
– Запах как у сгнившего дерева.
– Вкус тоже, – охотник хмыкнул и, тяжело опустившись в старое продавленное кресло напротив камина, отпил. – Не знал бы, что это виски, решил – труху от пня в блендере перемололи.
Майя прошла в центр, не переставая разглядывать убранство комнаты. А оно ей нравилось всё больше и больше.
Громоздкий письменный стол с облупившимся лаком, заваленный бумагами, картами и рисунками; старинный глобус с выпуклыми точками по всей поверхности; полки, на которых разместились разнообразные деревянные фигурки.
Подойдя к одной из полок, Майя аккуратно взяла фигурку, изображающую толстого кота, и удивлённо вздёрнула брови: кот оказался вырезан столь искусно, что можно было разглядеть когти. Майя перевернула фигурку, любуясь деталями. На внешней стороне подставки, у задних лап кота, она заметила выцарапанный символ, похожий на бабочку без левого нижнего крыла – вместо него располагалась ровная линия. Чтобы проверить догадку, Майя осмотрела следующую поделку – пикирующего орла, – и снова увидела бабочку. И у тревожно поднявшегося на задние лапы зайца, – слегка небрежного, с растрескавшимся туловищем, – имелась подобная отметка. Видимо, таким образом мастер подписывал свои творения. И Майя не сомневалась, что охотник и есть тот самый мастер.
Сев в соседнее кресло, она посмотрела на кордтерра, что-то пристально изучающего через стекло стакана. При мягком свете пламени лицо мужчины не выглядело таким жутким, каким Майя привыкла его представлять. Скорее можно было назвать усталым и печальным.
Чёрные насупленные брови с пролегающей между ними небольшой морщинкой – свидетельством вечного недовольства; глаза – не красные, как ранее казалось из-за лопнувших сосудов, а вполне себе обычные – светло-карие с небольшим вкраплением зелёного, приближённые к оттенку молодого орешника; отросшая тёмная щетина… Майя впервые так близко видела охотника, не считая их первой встречи в мастерской, и, к своему неудовольствию отметила, что он оказался симпатичным, несмотря на нити, скрепляющие веки. Даже вопреки им.
Заметив взгляд, охотник прищурился:
– Раздражает кетгут?
– Что?
Мужчина ухватился за кончик нити и потянул. Майя содрогнулась.
– Кетгут. Нить. Надеть очки?
– Н-нет, не стоит. Это твоё дело, ты не обязан прятать…
– Ой, да ладно, – охотник оборвал её на полуслове. – Оставь толерантность интернету. Я знаю, насколько мерзко это выглядит. Поэтому повторяю вопрос: мне надеть очки?
– Нет.
– Как хочешь. – Он пожал плечами и, допив напиток, встал с кресла. – Советую всё-таки выпить. Разговор не из коротких, да и не самый лёгкий.
Чуть поколебавшись, Майя согласилась. Вряд ли алкоголь отравлен, раз уж его пьёт охотник.
«С другой стороны, СКАЧАТЬ