Былое и выдумки. Юлия Винер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ да, было что-то такое… – слегка оживился Некрасов. – И мое угадала?

      – И ваше.

      – И что же это было, ты помнишь?

      – Я-то помню… – с грустью ответила я.

      А он забыл?

      Все остальные участники тоже, я полагаю, давно забыли этот маленький эпизод далекой привольной домтворческой жизни. Слишком много водки выпито с тех пор, слишком много переменено стран и обычаев, слишком много желаний осуществилось – так или иначе. Да ведь и не знали они про ту горькую мольбу о покое, которая таким болезненным диссонансом прозвучала для меня посреди пошловатой интеллигентской посиделки и от которой весь тот вечер подернулся в моей памяти неким флером высокого трагизма писательской судьбы.

      Нечто похожее на прежнюю некрасовскую усмешку шевельнулось под усами на уже запятнанном близкой смертью лице.

      – А вот и я помню. Вспомнил теперь.

      – Ну, скажите!

      – Нет, ты первая скажи.

      – Да вы скажите мне сначала, осуществилось ли оно.

      Некрасов посмотрел на меня с некоторым недоумением:

      – Ведь ты сама не хуже меня знаешь.

      – Могу, конечно, догадаться, но…

      – Да ты что? Совсем маразм одолел?

      Теперь наступила моя очередь недоумевать.

      – Вы тогда просили у Бога покоя… – пробормотала я. – Как знать, а может, здесь, в Париже…

      – Покоя?! – Некрасов даже поперхнулся. – Какая девичья нетронутость души (мне к этому времени было под пятьдесят)! – Нет, это надо отметить, – и он отпил чуть-чуть из моей кружки. – Да я просил Бога позволить мне хоть разок тебя… и задавался вопросом, кому из ребят ты достанешься в ту ночь!

      Меня облило жаром. Я вспомнила смутные слухи, ходившие о Некрасове по этой части. И мне стало нестерпимо неловко и за него, за его старческое предсмертное обнажение, и за себя, за свою «девичью нетронутость души», и за высокий писательский трагизм, который я столько лет носила в памяти. И чтобы поскорей замять эту неловкость, я воскликнула с возмущением:

      – Еще чего, кому достанусь! Никому я не досталась!

      – Ладно, ладно, – махнул рукой Некрасов, снова погаснув. – Какое это теперь имеет значение?

      И правда, это не имело уже никакого значения.

      …После того вечера в Ялте меня еще долго мучила одеколонная отрыжка. Смешиваясь с различной съедаемой мною пищей, она ежечасно приобретала все новые обертоны и привкусы, один другого тошнотворнее и душистее.

      Но я точно знаю, что «покоя, Господи, покоя» Некрасов все-таки тогда просил. Иначе и я, скорее всего, тоже не запомнила бы этого легкомысленного и незначительного эпизода. А что он помнил другое – так ведь и это, вероятно, была правда. Насколько возможна правда в воспоминании.

* * *

      А этот эпизод, относящийся уже СКАЧАТЬ