Элегия Михаила Таля. Любовь и шахматы. Салли Ландау

Чтение книги онлайн.

      В последнее время я все чаще прихожу к выводу, что человеческая жизнь есть не что иное, как мимолетное мгновение, кем-то искусственно растянутое на долгие или не очень долгие годы – кому сколько отпущено – с наполнением каждого прожитого отрезка времени конкретными и разными эпизодами, которые остаются на “складе” нашей памяти. И мы сами являемся “заведующими” этих складов. Одни “кладовщики” содержат все в полном порядке: “каталоги” случайных и не случайных событий, образы пересекавших вашу жизнь людей, их портреты, характеры, привычки, мысли, выражения, поступки… Имена и фамилии – в строгом алфавитном порядке. Полная хронологическая точность… Одним словом, некий мощный компьютер, который по вашему приказу тут же выдает нужный текст.

      У других “кладовщиков” – настоящий бедлам, “свалка”, груда беспорядочно собранного “мусора”, роясь в которой, можно случайно наткнуться на какую-то деталь, и она напомнит вам что-то, может быть, не очень приятное, и тогда вы швырнете ее снова на свалку, а может быть, совсем наоборот – эта деталь, лоскуток, обрывок, заденет какую-то душевную струну, и она зазвучит, возрождая прежнюю, давнюю, казалось бы забытую, мелодию, и эта мелодия потянет вас в сладкий омут пережитых когда-то неповторимых волнений. Как старые фотографии или любительские видеофильмы, на которых либо вы когда-то кого-то запечатлели, либо кто-то когда-то запечатлел вас… Как ласковый сон, когда не хочется, чтобы он окончился, когда хочется, чтобы он был вечным (я иногда наивно надеюсь на то, что смерть – томительный теплый вечный сон).

      Я принадлежу к “кладовщикам” второго рода. Я – бессистемный импульсивный человек, который сначала что-то делает и лишь потом думает над тем, что он сделал. Я обыкновенная слабая женщина, в которой жила и живет, радовалась и радуется, страдала и страдает ее женская сущность в полном смысле этих слов. Во мне, как себе представляю, удивительным образом уживаются эгоистичность и стремление к самостоятельности с любовью к окружающим меня людям и подсознательным желанием быть женщиной, защищенной живущим с тобой мужчиной от всякого рода мелких и крупных житейских неприятностей…

      Я буду откровенной в этой книге. Миша мне простит… Как и раньше прощал… Потому что любил – позволяю себе так думать.

      Заранее прощу извинения у тех людей, которых не упомяну, когда буду говорить о Мишиных друзьях. Я ведь сказала, что являюсь “кладовщиком памяти” второго рода, тем более, что после Мишиной смерти у него объявилось огромное количество друзей. Но, поверьте мне, многие из них при Мишиной жизни не имели права называть себя даже просто хорошими знакомыми. Всегда бывает так – после смерти СКАЧАТЬ