Безымянная скрипка. Стелла Фракта

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ получить от меня обратную связь. Как родители связаны с адаптацией на работе, я не очень понимал.

      Я ответил не сразу.

      – Я рос в приюте. В Австрии, в Вене. Я о них почти ничего не знаю.

      Женщина всплеснула руками и ахнула, но ничего не сказала, приготовившись слушать дальше.

      – В одиннадцать я сбежал из приюта, я бродяжничал. Потом, когда мне исполнилось пятнадцать, меня взял к себе мой опекун, он англичанин – поэтому у меня гражданство Великобритании. Оказалось, что я наследник австрийских богачей.

      Она точно уже что-то из этого знала. Например, что в Штатах у меня даже вида на жительство нет.

      – А ваш опекун?

      – Сэр Ли историк и религиовед, он живет в лондонском пригороде, пишет книги, до сих пор преподает… Он в добром здравии, и мы с ним иногда созваниваемся. Но, согласитесь, я уже самостоятельный, мне не нужен опекун.

      Когда сэр Ли взял меня к себе и рассказал о родителях, мне было достаточно общих сведений – я даже не задавал вопросов. Он, как оказалось, знал их лично, моя мать была филологом, отец архитектором, они оба занимались музыкой. Они погибли в автокатастрофе, когда я был младенцем, от них остался дом в Вене.

      – Разумеется, – отозвалась миссис Томпсон.

      Она понимающе кивнула, больше к этой теме мы не возвращались.

      Вечером я вернулся домой измученный, но довольный, я не заметил, как пролетел день.

      Я стащил водолазку и подошел к зеркалу в ванной: все та же надоевшая рожа, выпирающие ключицы и ребра, мышечный рельеф без жировой прослойки шестифутового байронического героя. Худоба всегда вызывала вопросы, в детстве меня нередко кормили силой… Чаще всего, еда тут же выходила наружу.

      Причуда природы, ускоренный метаболизм. Когда я жил у Ли, я ел достаточно – но выглядел по-прежнему болезненно.

      Кажется, это было вовсе не со мной и даже не в прошлой жизни.

      Я включил душ, и горячая вода зашумела о поверхность ванны. Клубы пара поднимались, оседая на холодных стенах и потолке, покрывая их россыпью мелких капель.

      Я сам отворачивал от себя людей. Я избегал тех, кто смотрит на внешность и социальную активность, я намеренно усугублял свой статус отшельника, стараясь казаться еще более странным, чем я есть на самом деле, я огрызался, заранее ожидая нападение, убегал первым – потому что бить не по силам.

      Я, возможно, в чем-то позер. Чаще всего получалось, что я намеренно старался не нравиться.

      Я носил черную, закрытую одежду – она еще больше подчеркивала бледность. В подростковый период бродяжничества мне было не до пирсинга и прочего бунта бодимодификаций; на татуировки в более осмысленном возрасте не хватило терпения. Волосы у меня до двадцати лет были длинными, несуразными прядями спадающими на лицо, под отросшей челкой я прятал прозрачно-серые глаза.

      Миссис СКАЧАТЬ