Жестокий век. Исай Калашников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в тесную каморку, приложил палец к губам, знаками показал, чтобы слушал, и вышел. Половину пола каморки занимала кружевная решетка.

      Хо прижался лицом к металлу решетки и увидел внизу высокую комнату. В ней ужинали те самые монголы. Седой рвал руками мягкие пампушки, неторопливо жевал, запивая чаем.

      – От их пищи я все время чувствую себя голодным. Едят траву, пьют траву – тьфу!

      – Попросил бы у князя мяса, – сказал его товарищ с сухим, сморщенным лицом. – Уж он-то, я думаю, не ест траву – видел, какой жирный?

      – Ну его, князя!.. Все они тут жадные. Кругом шелка, золото, а все мало. С какой стати мы им платим дань?

      – Ты потише, – предостерег его третий, мрачный чернобородый багатур.

      – А что, я это могу сказать и самому князю Юнь-цзы!

      – И умрешь на деревянном осле, – угрюмо предрек чернобородый. – Как хан тайчиутов Амбахай. Напрасно его тогда выдали.

      – Ну нет, не напрасно! – возразил сморщенный. – Тайчиутов надо истреблять!

      – У нас один язык, одни обычаи. Мы истребляем их, они – нас. Выгадывает сын неба[22]. – Седой взял со столика последнюю пампушку, положил перед собой. – Видали, как разговаривал с нами князь? Так говорят со своими рабами.

      – Надо пробиться к императору и пожаловаться. – Сморщенный допил чай, перевернул чашку. – Император велик и милостив.

      – Нашел кому жаловаться! Князь Юнь-цзы только разевает рот, его языком ворочает император. – Чернобородый поднялся.

      Хо лежал на полу, сплющив нос о железную решетку. Когда татары ушли спать, его снова провели к Хушаху. Начав пересказывать разговор, Хо заколебался: нужно ли все передавать точно, не принесет ли он несчастье тем людям? Но Хушаху, чуть пошевеливая широкими сросшимися бровями, смотрел ему в лицо и, казалось, ждал, когда он собьется или солжет. И Хо рассказал все, как было.

      Из-за перегородки, расписанной цветами, вышел старик в одежде чиновника.

      – Он ничего не упустил? – спросил Хушаху у старика.

      – Нет. Он все хорошо понял и запомнил.

      – Что ж… – Хушаху прошелся, искоса оценивающим взглядом ощупывая Хо. – Ты будешь служить у меня.

      VI

      Почесывая оплывшие бока, Таргутай-Кирилтух пытался припомнить сон. Худой был сон. Вот времена настали, ничего хорошего не осталось, сны и те снятся только худые. Всю ночь что-то холодное и скользкое, но не змея и не рыба, обвивало шею, шлепало мокрым хвостом по голой спине, шептало какие-то слова. Что за слова это были? Вспомнить бы два-три, остальное разгадает шаман.

      За дверным пологом громко разговаривали и смеялись нукеры. Этот смех мешал думать, злил Таргутай-Кирилтуха. Ржут, бездельники, дармоеды беззаботные, и ни почтения, ни уважения.

      – Эй, вы!

      В юрту вошел Аучу-багатур. Все еще посмеиваясь, он остановился у порога. Широкоплечий, с низким, покатым СКАЧАТЬ