– Меня в прокуратуру вызывает следователь Милюков.
– Забей! Я разговаривал с Хавенко – начальником назначили. Сказал, что следственный комитет спустит на тормозах. Лишний шум никому не нужен. И если появятся новые сведения по Хазару, то передаст через Хорька своего, как его там, забыл фамилию…
– Игнатенко? – откликнулся Матяшев.
– Да, он. Что дальше? Назаров ведь не сявка. По трупам шел. Пятнадцать лет на строгаче за бандитизм… Я вот что думаю, давайте прикинемся, что мы обосрались, готовы пойти на уступки. Область большая. Скажем, что нам война не нужна. Да собственно так оно и есть… Хорошо бы с Колдуном посоветоваться.
– Да, Геныч. Тема в масть. Война не нужна. Пока отойду от дел. Я всегда хотел заниматься большим бизнесом без наркоты, трупов… А не дают, не получается. Вот и Цыганок головой крутит. Залупается. Шарашит не по делу, на Северном обобрал автосервисы, стоянки. Пацаны ко мне пришли, говорят, мы же с тобой договаривались… Бяда! Поговори с Цыганком. А не поймет, ему хуже. Пиф-паф.
– Я тут с московскими братками общался. Говорят у них наш комерс царевский бурную деятельность развил по недвижимости. Взяли в оборот ихнего Директора и прессанули. Так этот Юра Мищев московскими крутыми ментами прикрылся. А сам он в государственной Думе.
– Мищев, говоришь? Я слыхал от нашей Файки – она в церковь по воскресеньям ныряет, что у них староста Зинаида Мищева, а муж у нее полкан ментовской Иван. Охренеть!
Воронов ничего не ответил, слегка усмехнулся, подумал, а сам ты забыл, как в форме ходил, во что сегодня трудно поверить.
Глава 4. Деньги
Кузикова с черепно-мозговой травмой поместили в санкт-петербургскую больницу…
Друзья с постными лицами и продуктовым набором пришли навестить раненого бойца, а он в палате обнимается с молоденькой медсестрой.
– Стучать надо, вы же интелеХентные люди.
– Мы, Коля не стуХачи, мы остолопы физики…
– Рады видеть тебя не с лежачим, а стоячим.
Сестричка выпорхнула из палаты, как белое облачко, обдав ароматом хороших духов, возможно подаренных ей этим странным больным.
Обнялись осторожно. Оглядели чалму на голове Кузикова, одноместную палату, вид из окна с позолоченным шпилем Петропавловской крепости. Продолжая прикалываться, попросили Пана вспомнить таблицу умножения. После чего решили, что голова травмирована, но отбита не до конца. За веселым трёпом они пытались скрыть тревогу и неразрешимую дилемму: направо пойдешь, коня потеряешь, а налево пойдешь и того хуже.
По дороге из Москвы судили-рядили, как сохранить сеть обменников. Сразу же по приезду созвонились с чиновником из городской мэрии, который кое в чем им пару раз помогал за совсем малые, по меркам Москвы, СКАЧАТЬ