«Закат Европы» Освальда Шпенглера и литературный процесс 1920–1930-х гг. Поэтология фаустовской культуры. А. А. Степанова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ sound magician is a demigod (6–7).

      Божественны лишь книги некромантов

      И тайная наука колдунов,

      Волшебные круги, фигуры, знаки…

      Да, это то, к чему стремится Фауст!

      О, целый мир восторгов и наград,

      И почестей, и всемогущей власти

      Искуснику усердному завещан!

      Все, что ни есть меж полюсами в мире,

      Покорствовать мне будет! Государям

      Подвластны лишь владенья их. Не в силах

      Ни тучи гнать они, ни вызвать ветер.

      Его же власть доходит до пределов,

      Каких достичь дерзает только разум.

      Искусный маг есть всемогущий бог (193).

      Единственным доступным способом познания, таким образом, выступает знание магическое, приверженность которому делает Фауста своего рода «декадентом» гуманизма, «в своем интересе к «тайным» наукам перешедшим грань рациональной и моральной идеологии» [20, с. 166].

      В рамках осмысления темы абсолютной власти в трагедии Марло впервые возникает мотив преображения мира как преображения пространства, открывающий в фаустовском сюжете тему города и устанавливающий связь с последним фаустовского сознания:

      I’ll have them wall all Germany with brass,

      And make swift Rhine circle fair Wertenberg (8).

      Велю Германию укрыть стеной из бронзы

      И быстрый Рейн направить в Виттенберг (195).

      Однако в «Трагической истории доктора Фауста» этот мотив развития не получает, значимость его роли в развитии образа Фауста проявится позднее. На данном же этапе развития фаустовской культуры он, с подачи Кристофера Марло, прочно закладывается в структуру фаустовского архетипа.

      Мотив власти над миром в фаустовском сюжете предполагает актуализацию образного коррелята «Фауст / Бог» как важного элемента традиционной структуры. В трагедии Марло, так же, как и в легенде, данная система отношений представлена на уровне со-/противопоставления Фауста Иисусу Христу:

      A sound magician is a demigod:

      Here tire, my brains, to gain a deity (7).

      Искусный маг есть всемогущий бог.

      Да, закали свой разум смело, Фауст,

      Чтоб равным стать отныне божеству (194).

      Позиция сопоставления двух образов, отражающая гуманистическую тенденцию восприятия личности как «человекобога», заявлена в начале пьесы и в конце сменятся позицией противопоставления, когда Фауст признает превосходство Бога и бессилие человека перед его гневом:

      A threatening arm, an angry brow!

      Mountains and hills, come, come, and fall on me,

      And hide me from the heavy wrath of heaven! (73)

      Бог в вышине десницу простирает

      И гневный лик склоняет надо мной.

      Громады гор, обрушьтесь на меня,

      Укройте же меня от гнева бога! (243).

      Отметим, что данный образный коррелят довольно подвижен и характеризуется вариативностью уровней, что найдет свое отражение на более поздних этапах развития фаустовского сюжета.

      Немаловажную роль в осмыслении фаустовской темы в литературе на разных этапах ее развития играет определение типа и характера образа Фауста. В трагедии Марло представлен исторический тип образа героя, отражающего СКАЧАТЬ