нет, не обмануть Господа, не этим делом мысли даже тех, кто себя без этого дела представить уже не в силах, заняты, но другими, хотя ум наш и убедил себя в том, что эти другие мысли напрямую с этим делом увязываются, и без этих мыслей дела этого помыслить особенно те, кто его весьма почитает, уже не могут, хотя и другие эти мысли весьма, и далеки очень даже, например, тем как подруга той, с кем ты сейчас это дело делаешь, сказала тебе, пока той, с кем ты сейчас дело это делаешь, не было рядом, что та, с которой ты сейчас дело это делаешь, в восторге и по-дружески секретно рассказывала ей, как ты это превосходно с ней дело это делаешь, что значит: как той, с кем ты сейчас дело это делаешь, от этого дела с тобой хорошо, и что сама подруга давно хотела с тобой дело это сделать, и ждёт от тебя назначения времени только, а место для этого дела у неё всегда готово во всех, двух возможных, смыслах; и даже ежели никогда этого времени ей не предоставишь, подруге этой, зато теперь и именно теперь, когда дело это делаешь, не сама подруга даже изначально, но лишь то, как она тебе это предлагать осмелилась, мысли твои занимает, и позволяет органы соответствующие не только в надлежащей форме удерживать, но даже сверх обычного к усердию склонять, пока мысли яростно от интонации подруги той, с которой дело это сейчас делаешь, к подруге её переходят и незаметно для тебя самого, не говоря уже о той, с которой сейчас дело это делаешь, подругой этой эту самую вот подменяют; и всё это из одной интонации только, и в мыслях своих что делаешь уже непонятно совсем, голоса слушаешь, подруг подкладываешь, собой восхищаешься или ещё что, и от этого то, что ты сейчас делаешь, ещё лучше делаться способно. Если это, конечно, не плохой роман, а жизнь наша никчёмная, а это она, несомненно, в рассказ наш выписанная, как выше выяснилось уже, фантастический весьма, и знает обо всём этом разладе человеческом молодой человек с именем апостольским Андрей, но и об этом не думает вовсе, ибо знание себя к тому разладу троичному четверицей дополняет, видим одно, думаем о другом, чувствуем третье, а знаем и вовсе четвертое, поди сыщи единство это осьминожье. Не бывает таких людей, у коих всё это различное в единство сходится, не бывает, но мы всё же давайте попробуем встретим его, почему бы и нет, ведь нас самих тоже нет, и творим мы, как водится, из ничего, и почему бы не теперь, здесь и сейчас, не ввести нам такого героя нового, знакомьтесь пожалуйста: Брут, имя такое древнее, римское, в жизни на земле русской так вовсе не называют, но могли бы ведь и назвать, ежели народился бы такой необычный герой плохого романа плотью весьма не скверной облачённый, а в рассказе нашем единство немыслимое четырьмя буквами Брут, единство видимого, мыслимого, чувствуемого и знаемого, явиться вполне может, может и отныне даже обязано весьма; упомянем здесь кстати ещё и то, что Брут этот сам весьма кстати, впрочем как и всё тут, приходится, ибо это никто другой как товарищ, к коему Андрей в сумерках пятницы Страстной приехал, а ежели и не товарищ, то никого кроме него Андрей товарищем назвать
СКАЧАТЬ
