Бубновый валет. Фридрих Незнанский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ процветание его мышино-коврикового бизнеса.

      – А экспертизу ее проводил Будников? – Денис продемонстрировал свою осведомленность.

      – Да, Николай Будников, мой давний приятель, – подтвердил Кирилл Валентинович. – То, что это полотно принадлежит кисти Шермана, представлялось сомнительным, но на мнение Будникова можно положиться. Он знает русский авангард как свои пять пальцев. В конечном счете именно он повлиял на мое решение приобрести эту картину.

      – А на решение выставить ее?

      – Нет, это была инициатива Талалихина. Не ожидал, что поднимется такой шум! А что, эта картина связана с каким-то преступлением?

      – Нет, – ответил Денис, – или мы пока не знаем. Дело в том, что я по поручению польского фонда Шермана расследую обстоятельства его жизни. Если картина написана в шестидесятые годы, значит, он умер позже, чем предполагается. Значит, другие его полотна тоже могли уцелеть…

      – Ага, любопытно. А где он умер?

      – На Западной Украине, если историки не ошибаются.

      – Почему бы вам не начать расследование оттуда?

      – Туда уже отправились работать наши сотрудники.

      – Да, это целесообразно. Со своей стороны, как говорится, чем могу – помогу. На днях я уезжаю по делам за границу, но пока что в вашем распоряжении. – На всякий случай Шестаков положил перед Денисом свою визитную карточку, очень простую, с черными буквами на белом фоне. – Может быть, предоставить еще какие-нибудь сведения?

      – Эксперт Будников знает о картине столько же, сколько вы?

      – Да, Шанаев рассказал нам одно и то же.

      – Тогда, если можно, дайте телефон родственников Шанаева. Вдруг они что-нибудь сообщат об этой узбечке?

      – Тогда звоните сразу жене. Дети у него взрослые, живут отдельно. Вообще, примечательной личностью был этот Шанаев! Богатырь, старый авантюрист. Осетин по национальности, изъездил весь Кавказ. Мусульмане, знаете ли, не слишком жалуют православных, но Сослана Теймуразовича уважали в самом диком ауле. Как он умел этого добиваться, бог весть. И отовсюду привозил что-то любопытное, не обязательно дорогое в денежном эквиваленте. Оттуда ковер, отсюда кувшин, покрытый затейливой арабской вязью, еще откуда-то фрагмент саксаула, выросший в форме человеческой фигуры. Поэтому я и назвал его скорее ценителем, чем коллекционером. Его коллекция, если можно ее так назвать, строилась по слишком прихотливому принципу.

      – Он вам продал картину за десять тысяч долларов, – снова вгляделся в паспорт «Дерева» Денис. – По-вашему, это много или мало?

      – Для Шермана – ничтожно мало, но ведь существовало сомнение, что это Шерман. Мы с Шанаевым друг друга не обманывали.

      Денису оставалось поблагодарить и взять шанаевский номер телефона.

      – Они будут с вами неласковы, – предупредил Шестаков. – Не удивляйтесь: несчастные русские СКАЧАТЬ