Языковая личность в системе массмедиа. Лариса Ухова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ иллокуции хотя и является одним из наиболее значимых у Остина, не получает, однако, исчерпывающего определения. По приводимым в тексте примерам и сопоставлениям можно квалифицировать данное понятие как чисто психологическое: иллокуция – это то, что говорящий хотел сказать, то есть его намерение, выраженное в словесной форме. Используем пример Остина:

      Локутивный акт: «Он сказал, что…»;

      Иллокутивный акт: «Он доказывал, что…»;

      Перлокутивный акт: «Он убедил меня, что…».

      Сам Остин для описания иллокуции лишь в исключительных случаях пользуется понятием намерения. Однако более поздние авторы делают это систематически. П.Стросон в близкой по времени публикации (1968) прямо включает этот термин в название своей статьи: «Намерение и конвенция в речевых актах» [Стросон, 1986]. У этого автора мы находим использование терминов «намерение», «цель» для объяснения ситуаций, когда некоторое лицо осуществляет процесс общения с другим лицом с помощью слов. Интересными представляются его рассуждения относительно сложности содержания понятия «намерения» и его структуры в речевом процессе. Так, если некто надеется вызвать понимание и реагирование на свои высказывания, то он стремится добиться опознания своих намерений со стороны слушающих. Именно распознание намерений говорящего является необходимым условием адекватного реагирования на его слова. «Говорящий, таким образом, не только несет ответственность за содержание своего намерения, которую несет любой производящий действие человек; у него имеется также причина, неотделимая от природы выполняемого акта, сделать это намерение явным» [Стросон, 1986, с. 141]. Структура намерений говорящего и слушающего в описании Стросона оказывается весьма сложной: имея намерение убедить другого в чем-то, говорящий наблюдает за вербальными действиями другого и имеет другое намерение, чтобы слушающий узнал и это его намерение и т.п. [Стросон, 1986, с. 137–139].

      Анализируя структуру намерений в акте общения, Стросон довольно тонко отмечает, что намерение говорящего не всегда обладает непроизвольностью, преднамеренностью. По приводимому им примеру у игрока может случайно вырваться слово «удваиваю», хотя он реально не собирался удваивать ставку. Жизненные примеры такого рода оговорок известны, хотя, как показывают исследования, не только они говорят о справедливости соображения Стросона, и существует немало свидетельств непроизвольности, неосознаваемости вербальных намерений.

      Другим важным элементом иллокутивного акта Стросон считает наличие цели; она, по его мнению, является если не постоянным, то, по крайней мере, стандартным составным элементом речевого акта [Стросон, 1986, с. 139]. Довольно значимо заключительное суждение автора, состоящее в том, что намерение, будучи общим элементом всех иллокутивных актов, имеет множество вариантов: «…мы можем охотно допустить, что типы намерения, направленного на слушающего, могут быть очень разнообразными и что СКАЧАТЬ