– Кристина, ты дома? – соседка тетя Тоня заглянула через забор, – Женя звонила, сказала, что задерживается, у них там собрание какое-то. Передала, чтобы ты ужинала без нее.
– Хорошо, теть Тонь, спасибо.
Ужинать одной было непривычно. Кухня была неприятно пустой и холодной, когда в ней не находилась бабушка. Самый родной мне человек. Хотя почему самый родной – единственный родной человек. Она растила меня одна – матери своей я никогда не видела. Та оставила меня на бабушкином крыльце, когда мне был один месяц от роду, с запиской «Прости, так будет лучше для всех». Мою мать звали Светлана Федорова. Она родила меня, когда ей было восемнадцать – вот и все известные мне факты о ней. Бабушка не говорит о ней, а я и не прошу. Мне до этого нет дела. Деда я тоже не знала – он умер еще до моего рождения. Других родственников у нас не было.
Входная дверь скрипнула, на пороге стояла запыхавшаяся Олеся.
– Почему ты без меня убежала домой? – сразу же воскликнула она. – Я тебя по всей школе искала! Мы же к Маринке собирались идти пирожные печь!
Олеся была моей лучшей подругой, одноклассницей и соседкой. Мы дружили с ней еще с тех времен, когда ее светлые волосы были подстрижены под мальчика, а для фото на голову клали завязанный бант. Сейчас в этой длинноногой девчонке с вьющимися русыми волосами было не узнать ту плаксу. В зеленых глазах вместо слез теперь прыгали чертики. А пухлые губки часто складывались в презрительную ухмылку, когда ребята постарше присвистывали, проходя мимо. Мы ходили вместе в школу и домой, вместе прогуливали уроки истории и лечили зубы, когда не хотели учиться. У меня не было секретов от нее, а у нее от меня. Родители Олеси не удивлялись, что я могу остаться у них на обед или ужин, переходящий в завтрак, точно так же, как и моя бабушка привыкла, что подруга постоянно крутилась у нас дома.
– Я совсем забыла, извини. Если честно, этот концерт я еле вынесла. Ты же знаешь, как я не люблю всякие мероприятия. Спонсоры эти дурацкие, представления для них устраивать…
– А как тебе этот красавчик-спонсор? Такой молодой оказался! А имя какое необычное! И фамилия нерусская какая-то – Нордман. Немец что ли? Ни разу еще живого немца не видела. Светка сразу глазки начала ему строить. Сказала, что он на нее запал.
– Ой, эта Светка только и умеет, что глазами стрелять да грудь третьего размера выпячивать! – я встала и поставила чайник на плиту. Руки дрожали от раздражения, спички не хотели зажигаться.
Света Усова была высокой стройной блондинкой с развитой не по годам фигурой. Все мальчишки в школе, да и во всем поселке сохли по ней. Парни из-за нее разбивали друг другу носы. К ней даже приезжали поклонники из города на красивых блестящих СКАЧАТЬ