Разные люди заходят и выходят. Ведут разговоры. Цукан спит, откинувшись в дерматиновом кресле. Входит краснолицый одышливый мужчина. Громко здоровается. Цукан вскидывает голову. Смотрит недовольно.
– Привет, Виктор Борисыч, голосистый ты мужик. А твою фетровую шляпу и массивный живот, за версту видно.
– Ты, Цукан простак. Не понимаешь, финансист – лицо предприятия, должен солидно смотреться. А глядя на твою бандитскую рожу и грязный бушлат, чиновник не возьмет подарок, не окажет артели содействие.
– При твоей министерской зарплате, нужно еще на шею цепь золотую повесить для солидности.
– А тебе завидно. Я в Госплане работал. Но Бурханов уговорил, я согласился.
– Аркадий, что с тобой! Мы же на правлении артели обсуждали. Я едва уговорил Виктора Борисовича переехать из Москвы, а ты хамишь. Тебе, что денег мало!
Бурханов пристально смотрит, всем видом показывая недоумение. Цукан встает, торопливо выходит из конторы.
– Выйду, перекурю…
– Дурит, что-то твой заместитель.
– Пройдет. Мужик характерный. Мы с ним начинали на Колыме на горно-рудной проходке. Много лет его знаю. Спец незаменимый, у него чуйка на золото.
– Но ведь пьет.
– Было. Уходил в запой после ссоры с женой. Уезжал из артели, но я принимал. Потому что знаю, Аркадий не продаст. Видишь шрам вдоль черепа?
Бурханов приподнимает волосы на голове.
– Давнее дело. Застряли во время пурги под Омсукчаном. Снегу по пояс. Чтобы пробиться, стали продергивать ЗИС лебедкой. Почти вылезли из низины, когда трос оборвался, пробил мне черепушку. Цукан тащил на самодельной волокуше к трассе полдня. В больнице врач пульс не нашел и говорит:
– Зачем сюда притащил. Тащи в морг. Я не волшебник, трупы оживлять не умею.
Цукан насел на доктора. Кричит:
– Меня чуть не похоронили после взрыва в шахте, а я выжил.
Короче, расшумелся, задергал всех. Вкололи мне две ампулы адреналина. Сделали открытый массаж сердца. Подключили аппарат искусственного кровообращения…
«Я не волшебник – трупы оживлять не умею», – ту фразу наши орелики по сей день вспоминают. Смеются.
– Вы что с ним в одном лагере сидели?
– Было дело, на Хатаннахе. Позже в пятьдесят шестом меня реабилитировали, а его нет. Хотя Аркадий ходил юнгой на грузовом судне. Они обеспечивали доставку десанта на Курилы в августе сорок пятого, ему вручили медаль за победу над Японией. Но удостоверение не сохранилось… Поэтому я ветеран ВОВ, а он шпана безродная.
– Я думал, ему и полтинника нет!
– Живчик. В позапрошлом году уехал из артели с большими деньгами. Навсегда. Через полгода вернулся с таким видом, словно совершил побег из тюрьмы.
– Алексей, я через знакомого в Москве пробил лимиты на бульдозер и экскаватор. Но старателям не СКАЧАТЬ