Разливаться соловьем Ярослав мог бесконечно. Я честно прислушивалась, параллельно снимая с лица грим. И мысленно проклиная Никиту Косинского. Потому что он опять влез в мои мысли и буквально поселился под кожей, мешая работать и жить, как прежде. Спаситель, чтоб его! Не нуждающийся в благодарностях, но крадущий покой и сон.
– Воронцова, ты меня вообще слушаешь?! – повысил голос шеф, а я невольно вздрогнула. Ой! Кажется, я немножко увлеклась, мысленно распиная Кита.
– Конечно, Ярик, – смиренно кивнула я, изображая овечку. Этот образ мне никогда не удавался, и насмешливый взгляд режиссера это только подтвердил. Вот только продолжить экзекуцию ему помешали. На пороге появился Андрей.
– Ребята, я все понимаю, у вас тут воспитательный процесс в разгаре…
– Именно! – чуть не взвизгнул Ярик, а я пожалела, что не собака – тогда бы я могла прижать уши в голове.
– Но я как бы домой собираюсь, а тут попросили передать Еве цветы. Кажется, несмотря на все косяки, моя прекрасная партнерша все-таки успела кого-то сразить, – и он нахально подмигнул мне, протягивая мне нежный букет. Я почувствовала знакомый до боли запах гиацинтов и почувствовала, как закружилась голова. Нет, этого просто не может быть.
– Почему гиацинты? – удивленно спросила я много лет назад. Я обожала запах этих прекрасных цветов, так напоминающих мне сирень. Вот только я с ними впервые познакомилась только, когда Никита подарил их мне после студенческого спектакля. Пряный аромат кружил голову, как и парень, который шел со мной.
– Чтобы у тебя не было поводов обвинить меня в отсутствии фантазии, – насмешливо ответил Кит. Он всегда был таким – веселым, слегка саркастичным, довольно колким. Но отчего-то только в его присутствии я чувствовала себя собой в полной мере. Не той, кем меня хотели видеть родители или преподаватели, или даже друзья. Нет. Я была настоящей Евсенией Воронцовой с дурацким полным именем, которое мама почему-то считала изысканным. А я ненавидела и всегда завидовала Янке – Янина звучит куда лучше. Но с ним мне было все равно. Я оставалась собой, могла не прятать эмоции и всегда реагировать искренне. Даже если реакция могла быть неправильной. У нас даже ругаться не получалось. Стоило мне только высказать недовольство чем-то, как Косинский мгновенно решал проблему.
– В отсутствии фантазии? Это тебе точно не грозит, – я рассмеялась и, остановившись посреди аллеи, приподнялась на цыпочки и поцеловала парня. И мне тогда было совершенно плевать, кто нас может увидеть. Хотя мысль рассказать обо всем сестре меня не оставляла, но мне хотелось побольше побыть вдвоем. Счастье любит тишину.
А Кит только и рад поддаваться на мои провокации. Тот букет гиацинтов слегка помялся во время поцелуя, но Косинский исправился и исправно продолжал дарить мне эти прекрасные цветы. Вот только снова и снова их постигала та же участь.
– Ева? СКАЧАТЬ