Ничего не скажу. Владимир Елистратов

Чтение книги онлайн.

      Азиатские больше напоминают сырокопченые колбасы, европейские – вареные, наши – сардельки с горчицей. Хотя на внутренних рейсах – скорее напоминают ливерную, намазанную на бородинский хлеб, на котором раньше лежала селедка, причем бутерброд – позавчерашний.

      Мне очень хочется поговорить о запахах туалетов, но я воздержусь.

      Большие аэропорты, типа амстердамского, навязчиво пахнут леденцами химического производства.

      Старые южноевропейские города – кошками. Чем у́же улицы, тем сильнее кошачий дух. Ближе к окраинам их все больше и больше вытесняет собачий.

      Если в таком европейском городе прошел дождь, пахнет карамелью. После дождя в Москве пахнет тополиными почками.

      Вот так и живу, пардон за исповедь.

      Вышел из самолета. Леденцом пахнет. Приехал в отель. Смыл колбасу. Правильно полотенца пахнут: весенней лужей. Сходил на экскурсию к кошкам. Вернулся в отель. Посидел у Большого Арбуза, у моря, значит. Попарился в жженом сахаре, пробулькал себя в персиковом компоте. Поел креветок из фритюрницы. Лёг в весеннюю лужу. Заснул. Приснилась родина: бородинский после селёдки.

      А у вас какой пунктик? Скажете, нет? Не верю. Какой-нибудь да имеется: хоть один из шести.

      Ну и вот. Сижу дома в эпоху пандемии.

      Здравствуй, кошка. Все я знаю про тебя, кошка. Ты самозабвенно лизала себя часа два и теперь стала чистая и пахнешь первым ноябрьским снежком. Уже он скоро и выпадет, этот первый снег. И тогда я напишу, что первый снег пахнет моей кошкой, для нового гонорара.

      Сходить, что ли, в магаз?

      Началось. На этаже пахнет шипром и ментоловым дымом. Шипр – это Сергей Иванович Поросятников, сосед из пятьдесят восьмой квартиры. Ментоловый дым – Анжела Мухутдинова – соседка из пятьдесят девятой. Хорошие люди.

      Нюх-нюх…

      В лифте пахнет… Товарищи, заклинаю вас всеми ароматами бытия, стирайте, пожалуйста, свои штаны хотя бы раз в неделю! Особенно если жизнь у вас до сих пор капает, а не течет.

      Подъезд. Ясно: несёт типичными хрущобовскими квашеными кошками.

      Магаз. Понятно: рыбку в седьмой раз перезамороженную завезли.

      Беру хлеб «Селяночка», ряженку, редьку, боржом и сосиски «Папа может».

      Если все это единовременно употребить в пищу, то завтра страшно представить, чем будет пахнуть. Опыт подсказывает, что просроченным ацетоном.

      На кассе сидит женщина по имени Хадижат. Я ее хорошо знаю, эту Хадижат. Грудоёмкая такая женщина лет пятидесяти.

      – Привет, Вова.

      – Привет, Хадижат. Чуду готовила?

      Чуду – это такое особенное дагестанское блюдо.

      – Откуда знаешь, Вова?

      – Разведка доложила.

      – Разведка – это Насруддин?

      – Ва-а-а, Хадижат. Сердцем я чую.

      – Носом ты своим чуешь, Вова, а не сердцем. Знаю я все про тебя, Вова. Чуду я готовила, пропахла СКАЧАТЬ