Первый узбек: Героям быть!. Наталия Николаевна Трябина

Чтение книги онлайн.

      Не знаю, поверил Зульфикар или нет, но толпа рассеялась почти мгновенно. Появившиеся братья доложили скучными голосами, что кирпичей, размером в пол локтя, на сооружение зиндана и подвальных камер, пошло восемьдесят три тысячи четыреста шестьдесят восемь штук. Кроме этого двадцать одна тысяча семьсот двадцать три прямоугольных кирпича вполовину меньшего размера. Ульмас грустно добавил:

      – Великий хан! Очень трудно было считать кирпичи и камни в подвале. Там находятся какие-то несчастные, решившие, что мы пришли их убивать или совершить над ними другое насилие. Самые глубокие помещения выстроены не из кирпичей, а из огромных камней с использованием большого количества раствора. Если бы нас с Али заперли в такое помещение, то мы выбрались бы оттуда за четыре дня. – Нет, ну что такое твориться, они сделали своё дело, сосчитали кирпичи, хотя мне это было совсем не нужно. Зачем Ульмас усугубляет неприятную ситуацию? Но ему вторил Али:

      – Великий хан, Ульмас прав. Раствор в подвальном помещении от времени стал слабый. Он изначально был плохим, судя по всему, глина с песком. Одно угнетённое состояние запертого человека не даёт ему возможности освободиться достаточно быстро. Очистить камень от раствора несложно, откатить его от стены ещё проще. В узилище тюремщик никогда не заходит и не может видеть, чем занимается несчастный. Надо исправить обнаруженные нами недостатки. Вдруг там будет заключён ваш кровный враг или убийца детей? – нет, всё-таки я правильно сделал, что отправил их в зиндан. Когда бы они туда попали по доброй воле и увидели все тамошние недостатки?

      Я сделал вид, что доволен их подсчётами, и учту все замечания по поводу прочности зинданских стен. Но ещё раз напомнил, чтобы со мной они не спорили. На что оба мастера глубоко поклонились, прося ещё раз прощения за свою строптивость. Я чувствовал свою вину перед ними, но никто и никогда об этом не узнает.

      С тех пор я с мастерами не спорил. Я понял, что вынужденное отступление перед народом благословенной Бухары, пошло на пользу не только мне, но и моему государству. Ни одного богатого или просто состоятельного человека на Регистане не было. Но и голытьбы я не заметил. Лишь ремесленники и мелкие торговцы. Этим людям не всё равно, как выглядит их город. Мастера никогда не вспоминали этой истории. И вот теперь, когда мне было невыразимо плохо, именно Али взял на себя смелость вывести меня из равнодушного равновесия и вернуть к жизни.