Первый узбек: Героям быть!. Наталия Николаевна Трябина

Чтение книги онлайн.

      – «Драчун непотребный наказан остался»! Братья, малыш-то прав, мастер оказался не мастером, а гнусным драчуном. И дрался он не как джигит или палван, а как противный шакал. Нападал и бил только тех, кто не мог ему ответить! Скажите, братья, вы же все ремесленники-мастера, как вы наказываете шагирдов? Кто из вас бьет их палками до крови и до потери сознания? Я не припомню в нашей семье такого нарушения обычаев. Да, все наказывают своих учеников, но никого не судили по жалобе за то, что тот едва не убил своего шагирда.

      Мужчины дружно кивали, соглашаясь с Одылом.

      – Да если я задену шагирда, то могу зашибить несчастного. – Разглядывая свои огромные кулаки, сказал каменотёс Хайдар.

      – Поэтому сегодня в чайхане* я буду не только говорить об этом, но и пересказывать рубаи, сочиненное этим пострелёнком. Правда, раньше меня всё это может рассказать сам чайханщик Насрулла, свёкор Ситоры. Хотя лучше меня всё равно никто не расскажет эту историю. Халил, почему ты такой мрачный? – Одыл был готов хоть сейчас бежать в чайхану, но время полуденной молитвы ещё не наступило и чайхана пустая. Быстро прошёл суд. Никто не говорил вслух, но все поняли, что Хафиз Хараши испугался толпы и решил дело по справедливости и без проволочек.

      В это время в чайхане кроме чайханщика, заезжих купцов и погонщиков верблюдов никого нет. Им местные дела неинтересны. Хотя с какой стороны посмотреть: поедет купец в другой город, остановится в караван-сарае, расскажет эту историю. Кто-то прислушается: не только у них есть такие жестокие устоды, в других местах они тоже не святые! Поостережётся руки распускать, особенно если в рубаи добавить ещё четыре хлёсткие строчки! Потом на всех базарах масхарабозы их распевать будут!

      – Брат, я думаю, что сейчас с Ульмасом? Али не врач, он всего лишь мальчишка. Конечно, сообразительный, да что там говорить, умный мальчишка! Но он ребёнок, ему только-только должно исполниться четырнадцать лет. И если он прав, то, что толку от слепого в семье? И замуж за него никого не отдадут, и детей у него не будет! А как он будет за собой ухаживать? Как есть что-то? Нет, я пока не увижу Ульмаса, не успокоюсь. Конечно, кусок лепёшки и коса* с маставой* всегда будут у него на дастархане*, но захочет ли он сам? Вы все помните, что сделал его отец? То-то!– Окружающие пригорюнились. Конечно, хорошо, что судья принял их сторону, но если Ульмас ослепнет, то пятидесяти таньга на всю жизнь не хватит.

      Все заторопились домой, благо до заветной калитки оставалось несколько шагов. Их мужчины почти пробежали. Во дворе, как всегда было людно – женщины и дети занимались своими делами, самые маленькие девочки качались на качелях, под присмотром Салимы и Саиды, двойняшек Саида и Бодам, его старшей жены. Интизора и Юлдуз заливисто хохотали, а близнецы самозабвенно раскачивали качели. Старшим девочкам было уже по девять лет, так что на улицу без присмотра их уже не выпускали, вот малышки и радовались, что их сестрицы с ними играют. Двор поутру был чисто выметен. Свежие лепёшки лежали на дастархане, прикрытые СКАЧАТЬ