С последней фразой машина начинает замедляться, и стрелка спидометра постепенно падает до безопасной отметки «90». Комок паники, заполнивший грудь, растворяется. Слишком много деструктивных эмоций за столь короткий отрезок времени.
Дима до сих пор не пришел в себя. Его лицо покрыто гневными пятнами, взгляд напряженно сфокусирован в точке на лобовом стекле.
– Может быть, остановимся? – осторожно предлагаю я. – Посидим немного или пройдемся.
Он резко мотает головой, отвергая мою идею. Таким агрессивным я его, пожалуй, ни разу не видела, и потому понятия не имею, как себя вести. Машина снова набирает скорость, но Дима этого даже не замечает. Сейчас, глядя, как на его скулах нервно гуляют желваки, мне чудится, что он мысленно избивает Адиля.
– Останови, я выйду, – глухо бормочу я, нащупывая ручку.
Дима с заминкой поворачивает голову в мою сторону, в расширенных темных зрачках проступает недоумение. Вместе с этим стрелка спидометра опять ползет вниз.
– Извини, зай. Я, блядь, не в себе просто. Вернуться хочу и по роже ему надавать.
Я бесшумно сцеживаю воздух облегчения. Всё в порядке. Дима не Адиль, он умеет вовремя обуздать свой гнев.
– Поэтому я и предлагаю остановиться. Надавать ты хочешь Адилю, но в больницу в случае аварии попадем мы оба.
Ничего не ответив, Дима перестраивается в правый ряд. Я наконец перестаю терзать обшивку – теперь мы едем со скоростью пятьдесят километров в час.
– Из-за чего все началось? – спрашиваю как можно мягче, трогая его ладонь.
Дима гневно поджимает губы и встряхивает головой. Видно, что даже произносить это вслух ему неприятно.
– Да мудак он конченый. Я вискарь попросил передать, так он, блядь, даже не пошевелился. Типа, встань и сам забери. Я ему сказал, что он до хера выебывается, ну и дальше слово за слово. Хуле вернулся, непонятно. Пиздовал бы в свой Новосиб, или где он там торчал.
– Адиль жил в Новосибирске? – переспрашиваю машинально. Я этого не знала.
Все семь лет я вообще ничего о нем не знала, потому что поклялась вычеркнуть его из жизни. Нет, не так. Не семь лет, а шесть с половиной. Первые полгода я отчаянно мечтала его найти.
– Хочешь сказать, Аню не расспросила? – раздраженно усмехается Дима.
Глаза обжигает обидой. На что он намекает? Что после всего случившегося я все еще интересуюсь Адилем?
– Нет, не расспросила, – чеканю я, вцепившись в предплечья. – В ухо дали тебе, а отыграться ты решил на мне?
Побледневшие пятна на лице Димы снова наливаются краснотой. Он гневно играет челюстью, но ничего не отвечает.
– Я ничего о нем не спрашивала. Все семь лет вообще им не интересовалась, – примирительно говорю после паузы. – И не собиралась интересоваться.
Глубоко вздохнув, Дима находит мою руку и крепко сжимает.
– Да понятно, что это он из-за тебя бесится. Ему покоя не дает, что мы вместе, вот он и СКАЧАТЬ