Я настолько увлекаюсь своим бегством, что в распахнувшихся подъездных дверях с размаху влетаю в человека. Вместе с этим еще один фантомный запах врезается в память подобно сверлу.
– Давай аккуратнее, – звучит низко и тягуче. Так, будто этими двумя словами говорящий делает мне огромное одолжение.
12
– Извини. – Отступив, я отвожу глаза в попытке спрятать свою минутную уязвимость.
Сердце бешено грохочет, мечутся мысли. Почему он здесь? Почему именно в это время, в этом подъезде?
Дурацкая мысль, что Адиль за мной следил, проносится в голове и бесследно улетучивается. Это исключено. Слишком сложно для него. Да и зачем?
Надо что-то спросить. Не делать же вид, что мы совсем друг друга не знаем.
Быстро мазнув пальцами по влажным щекам, я поднимаю глаза. На лице Адиля нет ни единой эмоции, будто наше столкновение в этом доме – обыденность.
– А ты здесь… – Я нервно одергиваю сумку. – Что ты здесь делаешь?
– К матери приехал, – не слишком приветливо отвечает Адиль, глядя поверх моего плеча с неприкрытым намеком. Хочет поскорее пройти.
– Она ведь у тебя не здесь жила. А что с другой квартирой?
– Той квартиры больше нет. Теперь она живет здесь.
Своими холодностью и лаконичностью Адиль умеет уничтожать все шансы на продолжение разговора. Что я ему сделала? Зачем он так? Это же обычные вопросы.
Ответ ударяет по мне своей сокрушительной простотой так внезапно, что хочется вздрогнуть. Да ведь Адиль всегда был таким – нелюдимым и необщительным. Это в отношениях он делал для меня исключение, но никаких отношений между нами уже нет.
– Ясно, – тихо роняю я, делая шаг в сторону, чтобы его пропустить.
Собственное открытие обескураживает. Адиль не пытается быть враждебным. Он ведет себя со мной как с посторонним человеком – вот в чем дело. Для чего искать подтекст?
Вместе с этой мыслью внутри становится пусто и серо. Еще минуту назад наше прошлое бурлило кровавыми красками, а сейчас вдруг поблекло. Если Адилю все равно, то и мне пора отпустить. Отпустить насовсем и перестать на него злиться.
– Маме привет, – последнее, что я говорю перед тем, как выйти за улицу.
Адиль ожидаемо ничего не отвечает.
Мне приходится постоять на крыльце, чтобы прийти в норму. Чувствую себя жалкой слабохарактерной дурой. От нашей встречи на лице Адиля ни один мускул не дрогнул, у меня же мысли свернулись в клубок и неконтролируемо дрожат руки. «Самой-то не обидно, – спрашиваю себя, – что счет настолько неравный?»
Хватит. Пора возвращаться в квартиру, к Диме. Приготовлю ужин, выберу кино на вечер и приму ванну. Теперь мой дом там. Не здесь.
С такими мыслями я собираюсь вызвать такси, но вместо телефона рука, нырнувшая в сумку, нащупывает конверт. Тот самый, что старушка-почтальон просила передать СКАЧАТЬ