От Кремлёвской стены до Стены плача…. Борис Барабанов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ржи голубые васильки, сорняки, конечно, но красиво. Я маленький был, она меня с головой закрывала. Я мог ходить во ржи, никто меня не видел.

      В огороде стали поспевать огурцы, помидоры. Бабушка всю свою жизнь в огороде работала, в колхозном. Она так и продолжала всю жизнь в этом огороде, все это полола и полола, и у нее руки были такие, как – вот мы заходили в зоопарк – такие жесткие, не хуже, чем как у наших дальних родственников обезьян.

      В это время порвали волки баранов. Что с ними делать-то? Решили их прирезать, и по небольшим кусочкам колхозникам раздали. Так случилось, что потеряли овец, когда они должны будут дать приплод, – дадут и так далее. Я уже писал, что посты-то они все с умом были сделаны, мяса нельзя есть.

      Как это, какой осел будет есть и резать баранов или какую другую живность, когда на носу лето и будет кормов полно? Сейчас говорят:

      – Ой, мяса нету, мяса нету.

      А откуда оно возьмется, если каждый день люди мясо едят? Времена другие были, я сейчас вспоминаю, что от наших дней рукой подать до тех времен. Время сжимается, как кто-то написал: «Чем мы старше, тем годы короче».

      Летом можно кое-какое пропитание найти: на лугах грибы «говорушки», в реке рыбка, а потом в оврагах дикая клубника пошла. Рязанские пейзажи особенные, лощины поросшие мягкой травой. Раньше лес был кругом. Рядом с селом, где помещик жил, дубрава была.

      После революции из-за отсутствия топлива крестьяне попилили на дрова. Их, конечно, наказывали за это строго и сажали в тюрьму. Во время войны могли посадить за самую мелочь, унес четверть мешка ржи, а то всего полкило, могли посадить, как делать нечего.

      Сажали в тюрьму – а куда деваться-то? Армию кормить надо, такую ораву огромную, рабочих на заводах, городское население кормить надо, а продовольствия не хватало.

      В деревне никакой механизации. Создали машинотракторные станции, а работать некому. Подростки и женщины даже трактор не могли завести. А денег, конечно, никто не платил, паспортов тоже не было, не убежишь.

      Брат Юра работал конюхом, а я ему помогал. Я на жеребятах, на молодых лошадях лихо ездить научился без седла. Молодые лошади мягкие такие. Бывает, на старой кобыле сядешь весной – так и отобьешь себе всю задницу, потому что у нее хребет такой с голодухи, как все равно на доске сидишь, всю задницу разобьешь. Потом привыкаешь и ничего не набиваешь, не подпрыгиваешь на два метра от лошади, едешь нормально.

      Вот так прошло лето – особым миром для нас, детей, была речка. Раньше на речке была плотина, воды в речке было много, потому во время половодья плотину смыло. Эта речка, Листвянка, была в ширину метров тридцать и впадала в р. Оку. Мелкая была речка, но в некоторых местах были темные глубокие омуты. А в половодье становилась, как взбесившийся зверь, разливалась. Все пойменные луга затопляла, а после половодья в пойме ил откладывался, почва удобрялась, и луга были отменные. Половодье на реке особенно занимательное зрелище: вот сарай плывет, туалет, какое-нибудь бревно, старые ворота, стулья и часть стола. И все СКАЧАТЬ