Ужасала ни с чем не сравнимой силой.
Шесть! Семь! Восемь! Девять! Десять!
Она выпотрошила его наизнанку одним запястьем; одним запястьем.
Одиннадцать! Двенадцать! Тринадцать!
Продлись это ещё пару секунд – и ты бы прибился к полу этими стонами.
Продлись это ещё пару секунд – и ты бы не остановился.
Четырнадцать! Пятнадцать!
…Смотри на меня.
Плечи загудели, и он с рычанием перекатился на живот, начав качать пресс.
Сколько же было уже этих полумёртвых искусственных близостей…
Насколько же мало было в них близости истинной.
– Знаешь что? – тихо сказал Адвокат, стыдливо отводя глаза. – До этого вечера ты и не снимал с себя мыльный пузырь, касаясь кого-то. Просто полностью покрывался им, как гигантским презервативом. Все чувства и ощущения – всё через непроницаемую пелену.
А сегодня доверчивая ладошка лопнула этот хвалёный заслон одним движением.
И не задумавшись о своей беззащитности, он нырнул в это доверие… сиганул в водоворот из сна… ослеп от желания чувствовать губами её пульс.
Что может быть ближе?
Я целовал стук твоего сердца.
Рывком встав с пола, он сел на край тахты и рассеянно уставился на кованый фонарь за окном. Сердце глухо колотилось, а мышцы ныли.
…Убежала. Убежала как маленький, нелепый, испуганный зверёк.
Как убегали по лесу в пышных платьях в девятнадцатом веке.
– Нет, ты не мог побежать за ней, преследуя её как зверя, – тихо проговорил Судья. – Ты нырнул в доверие, но не вызвал ответного. Она выбрала мыльный пузырь, спасаясь, и это было важно для неё. Это было, в конце концов, действенно, иначе…
– Иначе… – манерно поигрывая галстуком, пропел Прокурор.
«Спасаясь»? Спасаясь от чего?
У тебя тоже? Тоже потемнело в глазах от безумного желания… касаться?
Касаться, Вера. Коснуться всем телом.
Этот тёмный коридор, Вера… Эти электрошоковые касания…
Прохлада твоей тонкой ладони и твой сдавленный стон…
Чёрт, да. Да-да-да.
Это было самое мощное эротическое переживание за всю мою пластмассовую жизнь.
ГЛАВА 5.
Ощущать себя абсолютной идиоткой. День за днём – круглой дурой.
Закрывать глаза на любые его выходки и проглатывать каждый окрик. Притворяться, что вспышки его злости, стремительные отъезды, отказ ночевать с ней под одной крышей и резкие ледяные отстранения – норма отношений для них обоих.
Отношений?
Марина криво усмехнулась, прокручивая в пальцах карандаш для глаз. Сверкая чёрным боком, карандаш прекрасно подходил по цвету к её настроению. Было скучно и тоскливо. В такие вечера она развлекала себя безупречным макияжем.
Который СКАЧАТЬ