Экран смартфона вспыхнул сообщением: «Вася, где бродишь? Поздравляю, ты прошла испытательный срок!»
Я долго смотрела на светящиеся в полумраке далёкого дневного света буквы, потом экран погас. На душе стало как-то смутно, и мне это не понравилось. Потому что нужно радоваться. Классно же! Испытательный прошла! «Так откуда взялась печаль?», как пел Виктор Робертович. Посмотрела на стеклянную стену, которая тянулась до самого выхода. В голове мелькнуло глупое «теперь это мой дом». Медленно, с ощущением собственного грустного превосходства, как королева, которую только что заставили править до смертного одра, а это значит, ни свадьбы по любви, ни перемены участи, я встала и вошла в кофейню. Казалось, я плыву внутри киноплёнки, и все это – плод фантазии современного режиссёра, что насмотрелся французов новой волны. Катино сообщение так и осталось неоткрытым, я тянула время до прочтения и соответственно ответа. Никита поднял на меня глаза и почему-то не изменил выражения лица.
– Привет, – сказала я неожиданно легко и тепло, как старому другу.
– Привет, – чуть кивнул он.
– Можно, пожалуйста, капучино…
– Можно или нельзя – решаешь ты, – улыбнулся он. Как-то не по-американски. Я улыбнулась в ответ:
– …И вот это безумие с кремом.
На корзинку с малиновым вареньем и тонной белкового крема, похожей на парик мадам Помпадур, я смотрела с первого визита в «Салатовые стаканчики». Но так ни разу и не решилась её взять: то думала о фигуре, то о цене – 170 рублей все-таки. Видимо, момент настал.
Никита покосился на корзинку и принялся готовить кофе. Мне хотелось, чтобы никто не заходил сюда хотя бы пару минут. Чтобы я могла поделиться с ним этими странными чувствами. Как со случайным попутчиком в поезде, которому так и тянет излить все душевные метания до донышка. Казалось, что никто, кроме этого парня, который злится на кофемашину и улыбается всем и каждому, не поймёт меня. Потому что я и сама себя не понимала.
– Я только что прошла испытательный срок, – сказала вдруг.
В ответ раздался шум измельчаемых зёрен. Глупость какая. Зачем ляпнула.
– Поздравляю, – через вечность отозвался он, – рады?
– Да вот не пойму.
– Все-таки определённость, – он принялся взбивать молоко. – И ещё это значит, что вы не облажались. Я вот не знаю, захотят меня держать здесь или нет.
– По-моему… – начала я, собираясь вывалить на него дежурные бесцветные одобрения.
– По-моему, я разлил уже СКАЧАТЬ