Я слушала Веру Николаевну, которая рассказывала про успехи своего старшего сына. Было понятно, что она гордится Леонидом и желает ему достойную пару.
Вышла из дома Вахрушевых с тяжелым сердцем.
Думаю, Вера Николаевна поняла, что мной движет вовсе не искренняя любовь к ее сыну. Моя будущая свекровь даже не поинтересовалась моей семьей, не спросила о моей маме. Я была уверена, что Вера Николаевна воспрепятствует нашей будущей свадьбе.
Даже стала смиряться с этой мыслью. Когда твое сердце не принимает участия в процессе, то особой душевной трагедии не возникает.
Я стала размышлять над другими вариантами, ведущими меня к прописке в областном центре.
Вокруг меня вился кругами Ростик Бережнов с четвертого курса лечебного факультета. Яркий брюнет с мощными плечами, он был хорош собой, обладал веселым характером и много читал. Родители Ростислава были иркутскими врачами, так что у них была целая семейная династия докторов, включая бабушек и одного деда.
Всё это мне нравилось.
Но Ростик мечтал закончить учебу и тут же уехать за границу. Желательно в недоразвитые страны Африки. Ростик предлагал мне вступить в ряды общественного движения, посвященного борьбе с эпидемиями.
Он с воодушевлением говорил о том, как прекрасно жить в соломенной хижине на сваях, отбросив всякие мысли о презренном комфорте, спасая человеческие жизни от болезней.
Я слушала Ростика с ужасом. Видимо, я не была рождена для таких самоотверженных акций.
Мне стыдно было это озвучить, но судьба голодающих африканских детей, задуматься о которых пламенно взывал Ростик, не вызывала во мне никакого интереса.
Я стремилась к комфорту и удобству, тому, что так яростно ненавидел Ростислав Бережнов. Поэтому стала избегать встреч с энергичным Ростиком.
Завидев его в конце институтского коридора, я быстро сворачивала к лестнице и устремлялась прочь.
Был еще один страстный поклонник, Володя Левин. Он заканчивал шестой курс лечебного факультета. Володя до поступления в институт имел среднее медицинское образование и работал фельдшером в селе Калиновка.
Крупный, надёжный, спокойный Володя мне нравился. Широкое открытое лицо с высокими скулами, крупный нос и твердые губы.
Он был похож на фигуру рабочего в знаменитой советской скульптуре «Рабочий и колхозница», воздвигнутой при входе в московские павильоны ВДНХ.
Его внешний вид внушал надежду на то, что на его мускулистое плечо всегда можно положиться.
А мне всегда так не доставало этого самого мужского плеча.
Володя с другом снимал комнату в городе и приезжал ко мне СКАЧАТЬ